Колин Смит - Камень желаний

(«Северо-Запад», 1999, том 6 «Кулл и воины вечности»)

В полночь небеса над Пурпурным городом внезапно разверзлись, разорванные ослепительной вспышкой молнии, вслед за которой тяжело зарокотал гром, разбудивший мирных горожан. Разом вспыхнули несколько лачуг, языки жадного пламени живо перекинулись на соседние дома, но огонь быстро потушили потоки воды, хлынувшей с черного небосвода.

Всполошились домашние животные. Лошади с громким ржанием вставали на дыбы, пытаясь разбить тесные деревянные стойла, испуганные свиньи метались, опрокидывая грязные кормушки, сторожевые собаки дико и жутко выли, поджимая хвосты от страха.

Вершины гор Зальгары, вздымавшиеся темной грядой над линией горизонта, неожиданно озарились багровыми отблесками гигантского пожара, словно тысячи алых демонов спустились на застывшую от ужаса землю. Холодный неистовый ливень вперемешку с крупным градом и свирепый ураганный ветер разом обрушились на столицу Валузии. Но буйства стихии хватило ненадолго, и она быстро утихомирилась. Сначала небо сделалось темно-синим, потом покрылось странными оранжевыми пятнами, окрасилось в глубокие кровавые тона и снова погрузилось во тьму. Слабый отзвук затихающего грома донесся издалека, и над городом повисла тревожная тишина.

Суматоха, возникшая в просторных покоях дворца, едва лишь началась буря, мало-помалу улеглась, и челядь вместе с придворными понемногу успокоилась и вернулась в свои опочивальни. Ночная стража, побряцав оружием, покричав в гулких коридорах и подняв на ноги всех, кого только можно было поднять, возвратилась на места.

Начальник дворцовой стражи отворил дверь одной из комнат и тихо вошел внутрь. Узорчатая ковровая дорожка, скрадывавшая шаги, привела его к низкому изящному столику, за которым безмятежно расположился Брул. Коренастый смуглолицый пикт с удовольствием потягивал прохладное вино, закусывая его сочными фруктами из высокой резной вазы, являя собой образец твердой и непоколебимой уверенности в том, что, какой бы ужасной ни казалась буря, она непременно пройдет, а хороший ужин еще никому не повредил.

— Садись, Кумар, — спокойно сказал Брул, указывая вошедшему на мягкие подушки подле себя.

— Но…

— Знаю, знаю, — взмахом руки прервал его пикт. — Все в полном порядке, ничего особенного не произошло.

— Не совсем так…

Как и все горцы Зальгары, Кумар не отличался красноречием, предпочитая действовать.

— Что значит — не совсем? — подскочил Брул. Услышанная новость заставила его мгновенно протрезветь. Опытный вояка подобрался, как лев, готовый к прыжку. От расслабленности не осталось и следа. — Объясни…

— Мои люди обнаружили подозрительного человека в заброшенной башне.

— Как он там оказался? — смерив начальника стражи недобрым взглядом, поинтересовался Копьебой.

— Этого никто не знает, — хмуро ответил воин. — Но могу поклясться, что лично проверил все посты. Ни одна мышь не могла проскользнуть в покои дворца.

— Тащи его ко мне, — немедленно потребовал Брул.

— Это невозможно, — развел руками горец.

— Почему?

— К нему не подступиться. — Кумар замялся, не зная, как объяснить то, что видел. — Его окружает какая-то непонятная сила, которая не позволяет подойти к нему вплотную. Двое моих воинов попытались это сделать, и сейчас их руки покрыты страшными ожогами.

Не задавая лишних вопросов, Брул резко поднялся.

— Веди, — коротко приказал он.

Сжимая в руке тяжелое копье с широким наконечником, пикт вслед за начальником дворцовой стражи прошествовал во двор. Охранники приветствовали обоих, но те даже не взглянули на них. Они поднялись на крепостную стену и направились к старой заброшенной башне.

Когда-то это высокое неприступное сооружение использовали как тюрьму для привилегированных особ королевской крови. Но времена последней великой Валузийской династии уже давно канули во тьму времен, и если от них что осталось, так только эта некогда грозная постройка, да и она пришла в полную негодность.

Поднявшись по мокрым, скользким ступеням полуразрушенной лестницы, вьющейся вокруг башни узкой дорожкой, Брул оказался на верхней площадке. Из открытых дверей, которые вели внутрь древней цитадели, на разбитые ступени падал рассеянный свет факелов, едва разгоняя ночную мглу. Изнутри доносился беспокойный говор стражников.