Роберт Говард - Бог из чаши

Стражник Арус дрожащими руками стиснул свой арбалет. Арус почувствовал, как его прошиб холодный пот, когда он увидел на полированном полу страшно изуродованный труп. Встретить смерть в уединенном месте, в полночь — это не слишком успокаивает.

Стражник стоял в бесконечно прямом коридоре, освещенном свечами в нишах на стене. Стены были затянуты черным бархатом, а между бархатными занавесами в нишах их украшали щиты и перекрещенное оружие диковинного вида. Тут и там, неясно отражаясь в черных зеркалах, стояли фигуры странных богов — статуи, вырезанные из камня или редких пород деревьев, отлитые в бронзе, железе или серебре.

Арус содрогнулся. Несмотря на то, что вот уже много месяцев он исполнял здесь роль ночного сторожа, он до сих пор еще не мог привыкнуть к этому невероятному музею, дому редкостей и антиквариата, дому, который называют замком Каллиана Публико, где выставлены на обозрение раритеты со всего мира. И вот, в полуночном одиночестве, стоит он, Арус, в этом огромном безмолвном зале и смотрит на распростертый на полу труп могущественного и богатого человека, которому принадлежал замок.

Даже стражник при всей его ограниченности, отметил, как удивительно отличается это тело от того человека, который, надменный и всевластный, с глазами, полными жизни, выехал отсюда с грохотом в своей позолоченной карете на Паллианову дорогу. Люди, ненавидящие Каллиана Публико, едва ли узнали бы его сейчас, когда он лежал, словно разбитая бочка из-под ворвани. Роскошный плащ почти сорван, пурпурная туника перекручена, лицо потемнело, язык высунут из широко раскрытого рта. Полные руки воздеты, словно в жесте отчаяния. На толстых пальцах сверкают перстни с драгоценными камнями.

— Почему же они не сняли с него перстни? — пробормотал стражник в беспокойстве. Он вздрогнул и замер, и волосы на затылке у него встали дыбом. Сквозь шелковый занавес, скрывавший один из множества дверных проемов, выступила чья-то фигура.

Арус увидел молодого человека сильного телосложения, обнаженного — если не считать набедренной повязки и высоких, до колен, шнурованных сандалий. Кожа его была такой загорелой, что, казалось, солнце пустыни навсегда сожгло ее. Арус с тревогой осмотрел его широкие плечи, крепкую грудь и мускулистые руки. Один взгляд на угрюмое лицо и высокий лоб — и стражнику стало ясно, что этот человек не немедиец. Из-под пышной гривы путанных черных волос горели опасные синие глаза. В кожаных ножнах на поясе висел длинный меч.

Арус почувствовал, как мурашки побежали у него по коже. Он обхватил свой арбалет и задумался о том, не имеет ли смысла без излишних проволочек всадить болт прямо чужаку в грудь, но затем ему пришло на ум — а что будет, если первый выстрел не окажется смертельным?

Чужак рассматривал труп скорее с любопытством, чем с удивлением.

— Почему вы убили его? — нервно спросил Арус.

Незнакомец покачал головой.

— Я его не убивал, — возразил он, выговаривая немедийские слова с варварским акцентом. — А кто он?

— Каллиан Публико, — ответил Арус и слегка отодвинулся.

Искра интереса промелькнула в синих глазах.

— Хозяин этого дома?

— Да. — Осторожно двигаясь назад, Арус добрался до стены. Теперь он схватил шелковый шнур и сильно дернул. На улице пронзительно зазвенел колокол, из тех, что можно увидеть перед всеми магазинами и общественными зданиями. Они служили затем, чтоб поднимать тревогу.

Незнакомец вздрогнул.

— Зачем вы это сделали? На звон сбегутся стражники.

— Я стражник, негодяй! — заявил Арус, собрав все свое мужество. — Стойте, где стоите! Если вы только двинетесь, я всажу вам болт прямо в сердце!

Он тронул коловорот арбалета пальцем. Острие болта было направлено прямо на широкую грудь его собеседника. Незнакомец нахмурился, и выражение его лица стало еще более мрачным. Он не выказывал страха, скорее, казалось, он размышлял, последовать ли приказу или лучше все-таки рискнуть и напасть самому. Арус облизал пересохшие губы.

Кровь застыла у него в жилах, когда он увидел, как решение с убийственной жестокостью проступает в холодных глазах незнакомца.

Но вдруг он услышал, как дергают дверь, как галдят голоса. С облегчением он перевел дыхание. Словно загнанный зверь, смотрел чужак на людей, числом около полдюжины, которые вошли в помещение. Все они, кроме одного, были одеты в багряные куртки нумалийской стражи. Все без исключения были вооружены короткими мечами и чем-то средним между пикой и боевым топором на длинном древке.