Вадим Панов - Кардонийская рулетка

И вот в его внешнем виде не было ничего легкомысленного или цепарского. Несмотря на то что на борту находились лишь близкие люди, можно сказать — друзья, Дагомаро не расслаблялся и не изменял себе, он поднялся на мостик, облаченный в наглухо застегнутый пиджак с воротником-стойкой, в идеально отутюженные брюки и такие блестящие туфли, что их можно было использовать в качестве зеркала. А единственным украшением, которое позволял себе Винчер, был золотой значок консула Ушера на левой стороне груди. Как именно Дагомаро ухитрялся сохранять привычный лоск в отсутствие слуг, Павел не спрашивал, но предполагал, что консул заранее позаботился о достаточном количестве одежды.

Голову рано облысевший Винчер брил, однако волос у него хватало: густые рыжие брови над глубоко запавшими глазами и длинный, до груди, узкий клин знаменитой на всю Кардонию рыжей с проседью бороды. Впавшие щеки, длинный нос, огонь во взгляде — лицом Дагомаро походил на религиозного фанатика, однако религией консула была политика.

— То есть мы на краю мира.

— Чуть дальше, Винчер, чуть дальше. Мы пересекли Правую Хорду шесть часов назад.

А значит, удалились не только от оживленных торговых путей, но и от всех известных точек перехода. Правая Хорда — почти прямая цепочка необитаемых островов — считалась восточной границей заселенных земель Кардонии, и забирались за нее лишь редкие исследовательские экспедиции.

— Зачем так далеко? Аргументируй!

— Не люблю заниматься своими делами у всех на виду.

— Мы договорились провести испытание на севере Правой Хорды. Там полно никому не нужных островов.

— Предлагаешь вернуться?

— Павел! — Это был не окрик — Дагомаро никогда не позволял себе низводить Гатова до положения слуги или наемного работника, восклицание демонстрировало сдержанное неудовольствие. Консул показал другу, что его следовало заранее известить об изменении планов.

— Правая Хорда подробно описана, все ее острова нанесены на карты, — «аргументировал» свою позицию Гатов. — Лишние пятьсот лиг дали нам гарантию сохранения тайны.

— Допустим, — помолчав, произнес Дагомаро, без приязни разглядывая появившиеся на горизонте земли. — Допустим…

И прекратил спор, поскольку сам ратовал за строжайшую секретность испытаний.

Местные «земли», к которым стремился «Лев», представляли собой скопление необитаемых клочков суши: от совсем крошечных, больше похожих на отмели, до больших — 5–6 лиг в поперечнике — островов, поросших чахлой растительностью. Но до центра группы, где возвышался Корявый вулкан, единственная описанная картографами гора малюсенького архипелага, яхта не добралась — Гатов плавно повернул цеппель и распорядился в переговорную трубу:

— Каронимо, стоп машина.

— Есть! — отозвался находящийся у кузеля Бааламестре. — Прибыли?

— Да.

Примерно через минуту винты перестали крутиться, и теперь к стоящему в отдалении от собратьев острову цеппель вели инерция и слабый попутный ветер.

— Волнуешься?

— А ты? — вопросом на вопрос ответил консул.

— Немного, — признался Павел, — но только потому, что мне предстоит небольшое путешествие вниз.

— Только поэтому?

— Да. — Гатов помолчал и добавил: — Во всем остальном я уверен.

— Мы запороли три испытания, — напомнил консул.

— Именно поэтому я спокоен, Винчер, — больше ошибок не будет.

В голосе ученого прозвучала грусть. Однако Дагомаро не услышал ее.

— Надеюсь.

Важный груз, который тащил в далекое путешествие «Ушерский лев», прятался в стандартном металлическом контейнере, стоящем на закрепленной в двадцати метрах под пузом цеппеля платформе. В крыше контейнера располагался люк, из гондолы к нему вела веревочная лестница, и именно об этом «небольшом путешествии вниз» говорил Гатов: Павлу предстояло спуститься и выставить скрытую в чреве контейнера бомбу на боевой взвод.

— Выпьешь? — Дагомаро протянул Гатову флягу с коньяком. — За бортом холодно.

— Сначала бабахнем, — буркнул тот, натягивая теплую цапу.

— Хорошо, — покладисто согласился консул. — Сначала бабахнем.

Однако сам к фляге приложился, и этот жест показал ученому, что нервы Дагомаро на пределе. Но беспокоила Винчера не возможная неудача, а риск, которому они подвергались: кому понравится сидеть на пороховой бочке, к которой похожий на цепаря ученый собирается поднести зажженный фитиль?

— Ты уж там аккуратнее.

— Возможно, ты удивишься, но я тоже хочу жить, — хмыкнул Гатов, застегивая кожаный шлем.

Читать дальше