Юрий Никитин: Семеро Тайных

— Человек был создан Родом в последний день творения. Когда Род уже так устал, что не соображал, что делает.

Голос волхва был виноватым, словно это он сам сделал человека не совсем удачным. Мрак небрежно потряс руками, однако длинные могучие длани, покрытые густой черной порослью, оставались с рыжим оттенком.

Таргитай вполголоса причитал, что негде помыться, словно это была первая пролитая кровь, которую увидел. Если бы он мылся всякий раз после кровопролития, то, по мнению Мрака, плескался бы среди океана.

— Что теперь? — спросил Олег хрипло.

Таргитай искательно посмотрел на ученого волхва, на могучего оборотня. Голос певца срывался неровными клочьями, словно тающий снег с крыши:

— Вернемся в какой-нибудь город. Или хотя бы деревню...

Мрак и Олег уставились на дударя, Мрак спросил хмуро:

— Зачем?

— Поесть, — сказал Таргитай жалобно. — Я так давно не ел... как следует не ел.

Мрак прислушался, внезапно выхватил из-под Олега лук, выстрелил вверх, а только потом поднял голову, провожая стрелу взглядом.

Олег с трудом поднял взор кверху, успел увидеть, как в синеве вырастает нечто темное, зажмурился, услышал совсем рядом глухой удар о землю. Таргитай охнул, Олег поспешно поднял веки.

Перед ними бился пронзенный стрелой крупный молодой селезень. Изумрудная с переливами голова бессильно волочилась по траве, а крылья еще пробовали подбрасывать тело, с каждым разом замирая сильнее.

Таргитай сказал печально:

— Зачем ты его так... Хотя бы утку, они все дуры. А этот такой красивый!

— Да ладно, — буркнул Мрак. — Ты ж видишь, с какой высоты брякнулся! Все равно бы убился.

Таргитай задрал голову, долго всматривался в небо, тяжело вздохнул:

— Ну тогда ладно... Я сам ощипаю.

Мрак передразнил с отвращением:

— Ощипаю! Видать, ты с нами как сыр в масле.

Даже Олег с осуждением покачал головой: когда же дударь успел разбаловаться, разнежиться. И пока пристыженный бог разжигал костер, Мрак по-мужски закатал утку целиком с перьями в глину, бросил тяжелый шар в пламя, предварительно выдрав железными пальцами из бедной птахи, что все равно бы убилась, кишки, и забросил далеко в кусты. Там сразу зашуршало и зачавкало.

— Вот что главное, — сказал Мрак наставительно. — Уметь увидеть вовремя, прицелиться, пустить стрелу точно в цель!

Олег сказал мирно:

— Да иногда случается и проще. Как-то, помню, иду мимо кустов, а там: фю-фю-фю... фю-фю-фю-фю... фю-фю-фю-фю... Я метнул туда камень, смотрю: лису пришиб!

Мрак кивнул:

— Такое случается. Я как-то иду, слышу из кустов: хорх-хорх... фрю... фрю-фрю... зю-зю-зю... хорх-хорх... хрясь, фрю-фрю, я прицелился, сделал поправку на ветер, на ширину куста... и — стрела кабану прямо в сердце!

Таргитай жадно смотрел на каменный шар, что разогрелся, уже пошел пар от высыхающей глины.

— А я иду, слышу в кустах: фрю-фрю... хрясь-хрясь, тю-тю-тю...мня-мня-мня...чавк-чавк-чавк... фю-фю-фю-фю-фю-фю...шмя-шмя-шмя...шмя-шмя-шмя... шмя-шмя-шмя-шмя-шмя-шмя... э-э-э... о чем это я?

Мрак толстым прутиком с рогулькой зацепил тяжелый каменный шар, красный, ноздреватый, как полная луна, выкатил из костра. Таргитай, роняя слюни, взял секиру и легонько стукнул. Мрак поморщился, дурак позорит боевое оружие, но смолчал, а каменный шар с сухим треском развалился на части. Мощным запахом сочного печеного мяса толкнуло, как крупом коня-тяжеловоза. Таргитай захлебнулся, ибо запах сшибал с ног, ни капли не потерялось, пока утка пеклась в темнице.

Между каменных лепестков нежно-белая пахнущая тушка, соблазнительно голая, пузырилась множеством капелек сока. Перья торчали из глины, влипнув и прикипев, когда глина высохла и окаменела. Тушка бесстыдно расставила белые голые ноги, ляжки толстые, сочные, под ними блестит от вытекающего сока.

Мрак с довольным урчанием разломил тушку на три части, две ловко швырнул Олегу и Таргитаю, сам тут же вгрызся острыми волчьими зубами в пахнущую, истекающую соком мякоть.

Олег перебрасывал свою долю из ладони в ладонь, а Таргитай и вовсе с воплем выронил, обжегши пальцы. Мрак посмеивался, посоветовал:

— Во-о-он там за деревом ручеек! Можешь остудить, заодно и помоешься.

Таргитай недоверчиво посмотрел на одинокое дряблое дерево:

— Да какой там может быть ручей?

— Мелкий, — объяснил Мрак, — но глубокий. Я однажды в таком вот такую щуку поймал!

Он отмерил на руке едва ли не до плеча. Таргитай посмотрел, усомнился:

— Брешешь! Таких волосатых щук не бывает.