Юрий Никитин: Трое в Долине

— Надо успеть, — выкрикнул и Олег. Он хрипел, его раскачивало, а ноги едва переступали, ему казалось, что вообще топчется на месте. — Я скажу, что хотя Дубы мудрее нас в тысячи тысяч раз... хотя упыри знают тайны мира... но и мы, люди.. когда-то... узнаем...

А Мрак бросил зло:

— А я скажу: мы хотим жить!..

Олег хрипел, в голове был туман, но от сердца пришло и окутало мозг холодное отчаяние. Эти доводы, понятно же, для Рода лишь пустой звук. У него свое непостижимое знание.

Мрак сделал шаг, побледнел, на лбу выступили крупные капли пота. Нос заострился, как у мертвеца. Олег ухватил за локоть:

— Мрак!.. Мрак!.. Что случилось?

Потемневшие губы Мрака раздвинулись, Олег с ужасом увидел запекшуюся кровь, а десны стали черными, как деготь.

— Ни... че... го...

— Это пробивается яд! — вскрикнул Олег. — Что-то случилось, он должен был спать дольше!.. Погоди, остановись, надо быстро сварить травы...

— Сам... ешь... Я волк...

— Мрак!

Таргитай разжал распластанному на траве оборотню зубы, Олег поспешно вылил на запекшиеся губы остатки лечебного варева, оглянулся, нахмурился,

— Да потому, что здоровее! — огрызнулся Олег. Он метнул злой взгляд лицо, волосы накалились, а когда ветер подул в их сторону, Олег отвернулся и закрыл Мрака своим телом.

— Тарх, быстро вскипяти воды!

— На чем? — огрызнулся Таргитай. — Ты такой костер... перестарался.

Но умчался, Олег спешно раскладывал травы. Мрак пошевелился, было видно с каким усилием он заставляет себя держаться на этом свете, не дает разуму нырнуть в забытье. Губы слабо шевельнулись:

— Дурак... Надо мир спасать...

— Уже спасли, — огрызнулся Олег.

— Дурак... мир — это люди...

— Тебя надо спасать!

— Эх... если Перо нелюдям, то что толку? Все одно...

Он глухо выругался. В грубом голосе были страх и отчаяние. Голова его была задрана кверху, и когда Олег вскинул голову, тоже замычал от злости и разочарования.

В небе медленно разгоралась серебристая блестка. Но свет от нее шел настолько чисто-белый, не по-земному чистый, что даже Таргитай все понял и прошептал раздавлено:

— Род... Великий Род опускается на суд...

— Не успели, — сказал Олег отчаянно.

— Все потеряно, — сказал Мрак. — Так что мы теряем?

Он выпрямился, плечи расправились. В запавших глазах блеснула дикая удаль. Руки медленно потащили из перевязи секиру. Олег отшатнулся, сказал предостерегающе:

— Мрак! Не сходи с ума.

— А что теряем, — повторил Мрак. Глаза зацепились за сверкающий свет первотворения и уже не отрывались. — Все одно нас либо съедят, либо заставят икру метать.

Он взял секиру поудобнее, вздохнул поглубже. Грудь раздвинулась до треска волчовки, а быстрые ноги понесли вниз по склону. Таргитай, не раздумывая, понесся следом, как волчий хвост за хозяином. Олег неумело выругался, в груди были страх и отчаяние, еще не понял, как поступить правильно, а под ногами уже замелькали камни, а воздух с каждым шагом тугой горячей волной давил в лицо, останавливал, и приходилось ломиться через накаленный мир...

Впереди дико заорал Мрак. Его страшная секира замелькала во все стороны, взлетели первые зеленые брызги, затем все трое ломились через чавканье, плеск, ступни скользили по мерзкой слизи, гадостные брызги были на лице, залепляли глаза, а ладони скользили по рукоятям.

Перед ним расступались, как колосья расступаются под ударами косы, и он понял, что быстро и страшно бьет посохом, догоняя Мрака с Таргитаем. Это было дико, неправильно, из его раскаленного рта вырвалось хриплое:

— Мрак... все бесполезно...

— Знаю!

— Довольно... Я больше не могу...

В синеве неба видели, как сияние разрослось, стало немыслимым, охватило весь мир, весь белый свет. Засветилась всеми цветами радуги каждая песчинка, мелкие камушки блистали, как драгоценные, все травы светились изнутри, стали видны идущие от земли соки, а в пролетающих бабочках, стрекозах видно было, как бьются крохотные сердца... И так стало видно на сотни верст, на тысячи, и каждый, задыхаясь от обилия хлынувшего в него океана образов, мог видеть на краю света одинокого кузнечика, слышать его грустную песенку, видеть каждый шип на лапках, сеточку на тонких перламутровых крылышках...

— Все, — мертво выдохнул Олег, — Великий Род... сошел на сотворенную им твердь.

Спины Мрака и Таргитая раскачивались, но удалялись, и он заставил измученное тело двигаться за проклятыми друзьями, немыслимо тупыми, еще не понявшими, что Род уже на земле, уже в окружении своих созданий: леших, великанов, горных рудокопов... и что там для людей места нет... и не было.