Роман Злотников - Арвендейл

— Ну, кого там еще темные боги принесли? — сердито рявкнул глашатай, выпутавшись наконец из скатерти и поднимаясь на ноги, и… осекся. Ибо принесли боги (уж неясно, темные или нет) действительно компанию странную. Впереди всех возвышался еще совсем молодой, но явно могучий парень в обычной куртке наемника с сержантским шевроном. Рядом с ним и чуть правее торчала фигура приблизительно вполовину меньше его ростом и едва ли не настолько же шире в плечах, в которой любой мог бы опознать гнома. Кроме того, здесь наличествовали еще три наемника, а за их спинами отчего-то маячили идшские пейсы. Младший глашатай окинул взглядом всю картину и решил, что качать права не стоит. Наемники по определению люди суровые и, чего доброго, можно нарваться на хорошую взбучку.

— Мнэ-э, чем могу служить?

— Здесь записывают на турнир? — угрюмо спросил молодой наемник, стоявший впереди. Гном громко фыркнул и отвернулся. Один из наемников, из-за спины которого торчали рукояти мечей-кунаков, протянул руку и прикоснулся к плечу парня.

— А может, все-таки не надо, десятник?

Молодой наемник скрипнул зубами и тихо произнес:

— Я решил, Арил, а всё, что вы можете мне сказать по этому поводу, вы уже сказали.

Гном, сверкнув глазами на идша, зло прорычал:

— Если бы не этот пейсастый… ну надо ж было так задурить голову парню!

Похоже, вот-вот должен был начаться (а вернее, возобновиться) какой-то давний, но незаконченный спор, во всяком случае, идш вызывающе вскинул подбородок и уже разинул рот, собираясь ДОСТОЙНО ответить гному, но дюжий наемник не дал ему заговорить.

— Так здесь записывают на турнир?

— Д-да, — кивнул младший глашатай. — Желаете заявить вызов?

— Желаю.

Младший глашатай шагнул в сторону и, важно, даже торжественно раскрыв сундучок с письменными принадлежностями, выудил оттуда свиток пергамента, чернильницу, пару еще неделю назад наточенных перьев и песочницу с тонко просеянным речным песком. Разложив все это на столе, он поставил как надо упавший табурет, уселся и, обмакнув перо в чернильницу, важно спросил:

— От имени кого заявляется вызов?

— Меня зовут Трой, — рубанул дюжий наемник.

— Трой кто? — переспросил глашатай, выписав первую букву.

— Как кто? Я! — не понял наемник.

— Да нет, — пояснил глашатай, — это я понял, просто полагается, чтобы тот, кто заявляет вызов, указал свое полное имя, например, Углурил, герцог Эгмонтер или, скажем, Аглай, сын Эригона, виконт Лаберт.

— А у меня нет другого имени, — озадаченно произнес наемник, — только Трой.

— Ну, это просто, — воодушевился глашатай. Уж что-что, а внимание хорошеньких служанок ему теперь точно обеспечено. Еще бы, теперь его все будут просить рассказать о простолюдине, который рискнул заявить вызов на турнир. И хотя бедняга едва ли переживет первую схватку, он сам дня три, пока об этом простолюдине еще будут помнить, побудет в центре внимания.

— Давайте придумаем вам полное имя. Вот как, к примеру, звали вашего отца?

— Не знаю, — растерялся наемник.

— Хм, — сморщил лоб глашатай: парень, оказывается, безотцовщина. — А откуда вы родом?

— Из Сухого Дола.

— Хм. — Глашатай вновь задумался. — Не слишком-то благородно звучит. А где это?

— Теперь нигде, — помрачнел наемник, — орки сожгли.

Глашатай задумался.

— Может, тогда Трой Безродный? Был когда-то такой герцог Аглав Безродный…

— Нет, — мотнул головой наемник. — Пиши лучше: Трой Побратим.

— Кому побратим? — удивился глашатай.

— А вот им всем.

Глашатай окинул взглядом пеструю компанию и удивленно качнул головой. Он никогда не слышал, чтобы гномы братались с людьми, а наемники с идшем, но… Раз этому парню так нравится, пусть так и будет. По большому счету, не все ли равно, под каким именем его положат в гроб? И глашатай склонился над пергаментом, заполняя вызов. Когда он выводил слово «Побратим», ему вдруг вспомнилась одна старая легенда. Она не входила в обязательный курс, более того, не считалась даже рекомендованной для прочтения, и младший глашатай знал ее только потому, что когда-то в наказание за озорство был поставлен просушивать и перекладывать старые свитки, хранящиеся в сундуках в подвалах императорской библиотеки. Тот свиток привлек внимание глашатая потому, что был скреплен с другим, более свежим. На свежем свитке было написано, что когда-то легенда считалась пророчеством, но Каскелий Легендист, шестьсот лет назад проведший огромную работу по разбору и систематизации императорской библиотеки, доказал, что считать эту легенду пророчеством в корне ошибочно. Скорее всего, она родилась в период Лагедийского крестьянского бунта и была отголоском легенд о сгинувшем герцогстве Арвендейл. Ибо говорилось в ней о некоем простолюдине, который будет носить прозвище Побратим. И, как утверждалось, он не просто обретет дворянское достоинство, но будет признан Владетелем и герцогом не только людьми, но и Высокими и Могучими. Там вообще много чего говорилось о добре, справедливости, мире и всеобщем счастье, ну да чего еще ждать от крестьянского мифа?..