Александр Ломм: Ночной Орел

Партизаны сразу же бросились тушить сигнальные костры, а Локтев стал свистком собирать своих.

Бойцы сходились медленно, с трудом продираясь сквозь темную лесную чащобу.

Объявляли номера и рассаживались на жухлой сырой траве. Карманный фонарик майора метался по серьезным, заострившимся лицам. Все ли?… Нет, еще не все. Проклятая нога!.. Он тоже опустился на траву и сделал перекличку. Номера седьмой и шестнадцатый не отозвались. Заблудились, что ли?

Скрепя сердце майор выпустил зеленую ракету. Она взвилась в небо, отняла на миг у ночи огромный кусок леса с четко очерченными деревьями и, рассыпавшись каскадами брызг, погасла. Ночь, словно обозлившись, стала еще гуще.

Минут десять весь отряд напряженно вслушивался в незнакомые звуки ночного леса.

Где-то жалобным, почти человеческим голосом простонала неведомая птица. Порыв ветра тревожно прошелестел о чем-то в верхушках деревьев. И снова тишина.

Подошли партизаны, человек пятнадцать. Командир — знаменитый Горалек, — узнав о беде, послал партизан на поиски пропавших. Потом опустился на корточки рядом с Локтевым. Майор спросил про обстановку. Горалек мрачно прогудел:

— Пока ничего, тихо. Но лучше поторопиться. Ракету, сами понимаете, далеко видать.

— Ясно.

Локтев приказал своим ребятам снять лишнее снаряжение и прочесать лес. Бойцы бесшумно рассыпались в разные стороны.

Прошло с полчаса. Шестнадцатый номер нашелся. Его сняли с высокой разлапистой ели, в ветвях которой запутались стропы парашюта. Сам десантник, по всей вероятности, ударился головой о ствол и потерял сознание. Впрочем, когда его снимали, он пришел в себя и до места сбора добрался без посторонней помощи.

Осталось разыскать седьмой номер — сержанта Ивана Кожина.

— Вот уж не думал, что с этим возиться придется! Самый надежный парень в отряде, самый дисциплинированный и выносливый — и вдруг на тебе! — ворчал Локтев, растирая ноющую щиколотку.

— Должно быть, случилось что-то, — с философским спокойствием пробасил Горалек, посасывая пустую трубку.

— «Случилось»!.. Что могло случиться? Боевой парень, спортсмен, комсомолец, сто прыжков с парашютом! К тому же сибиряк, шахтер, ни бога, ни черта не боится!

— Шахтер? — оживился партизанский командир. — Ну, ежели он шахтер, можно не волноваться. Другие какие, может, и пропадают, а шахтер ни за что не пропадет.

Шахтер обязательно найдется!

Однако уверенность Горалека в живучести шахтерского племени не оправдалась.

Время шло, десантники и партизаны постепенно возвращались, один за другим докладывали: на осмотренных участках нет никаких следов пропавшего. Наконец из поисков вернулся последний и тоже ни с чем. Локтев встревожился не на шутку.

— Найти! Непременно найти! — крикнул он угрюмо молчавшим людям. — Найти живого или мертвого! Он должен быть где-то здесь. У него рация!.. И вообще — мы не можем бросить товарища на произвол судьбы! Приказываю: расширить сектор поисков до километра, давать сигналы светом, обшарить каждый куст!

Отряд снова рассыпался по лесу. Замелькали, удаляясь, огни фонариков и наскоро изготовленных факелов.

Командиры закурили — Локтев — папиросу, Горалек — трубку. Короткие вспышки спичек осветили их лица — сухощавое, гладко выбритое — Локтева, и смуглое, обросшее черной кудрявой бородой — Горалека. Быстро оглядели друг друга, остались довольны взаимным осмотром. Потом молча курили.

— А что, товарищ майор… — Горалек задумчиво попыхивал трубкой. — Что, ежели у него парашют не раскрылся?

— У Кожина? Исключено!

— Ну а все-таки?

Локтев помедлил, потом спокойно произнес:

— Если бы у него отказал парашют, товарищ Горалек, нам бы не пришлось искать его. Он лежал бы где-то здесь, на поляне, возле костров и не нуждался бы больше ни в каких докторах.

— Понятно. Значит, парашют у него наверняка раскрылся?

— В этом можно не сомневаться.

— Тогда остается только одно — искать, искать и искать. Он тоже мог зацепиться за дерево и потерять сознание. Уж коли он здесь, мы обязательно найдем его!

Но и на сей раз пророчество Горалека не сбылось. Через час отряд снова собрался вокруг своих командиров. Усталые люди молча садились на траву. Докладывать было нечего — поиски снова не дали никаких результатов.

Командиры принялись было обсуждать новые меры, но тут с поста у шоссейной дороги, проходившей километрах в пяти, прискакал на взмыленной лошади дозорный с тревожной вестью. К посту из города примчался велосипедист и предупредил о выступлении крупной моторизованной части фашистов. По-видимому, командование Б-ского гарнизона бросило на ликвидацию десанта карательный отряд.