Морган Родес: Мятежная весна

– Мне сказали, что ты сюда явишься, – не торопясь высвобождаться из объятий Федры, проговорил Ксантос.

– Кто сказал? – Федра отстранилась, вглядываясь ему в лицо. Коснулась его щеки и вдруг побледнела. – Она – зло, Ксантос! Ну почему для всех это не очевидно так, как для меня?

– Миленья делает то, что должна, чтобы спасти нас. Время настало, Федра. Мы совсем близко к цели. – Он взял в ладони ее лицо. – Мне так жаль. Я очень хочу, чтобы ты была здесь, когда это случится. То, чего мы ждали так долго…

– А где же мне еще быть? Я пожертвовала своим бессмертием, как и ты. Мы снова можем быть вместе. Прошлое осталось позади, там ему самое место!

Глаза Ксантоса сузились.

– Боюсь, сестра, не получится. Тебе известно слишком многое. Миленья дала мне исчерпывающие указания. А я ей повинуюсь – впрочем, как и раньше. И всегда буду повиноваться…

Его руки начали наливаться золотым светом. Федра снова ахнула – на сей раз болезненно.

– Что ты с ней делаешь? – требовательно спросил Йонас. – А ну, руки прочь!

Магнус молча наблюдал за происходившим. Глубокая морщина прорезала его лоб.

– Это невозможно остановить, – сказал Ксантос. – Все к лучшему. Постарайся запомнить это, милая сестрица. Я это сделал, потому что так было правильно…

Сияние охватило все тело Федры. Йонас и Магнус смотрели на это, потрясенные столь мощным явлением магии.

Знать бы еще, что это за магия.

Сорвавшись с места, Йонас подскочил к Ксантосу и вцепился в его руку, пытаясь заставить выпустить Федру. Ксантос схватил его за окровавленную рубашку и отшвырнул прочь. Йонас пролетел через весь шатер и врезался в стол. Посыпались щепки.

Федра осела на колени. Взгляд стекленеющих глаз был устремлен на Йонаса, скорчившегося в десятке шагов.

– Прости… – прошептала она. – Я оплошала. Вот бы…

Последний вздох вырвался из ее уст, и в глазах погасла жизнь. Еще мгновение – и золотой завиток на груди начал расти, постепенно охватывая все тело. Вспышка мерцающего света – и Федра исчезла.

Вместе с ней исчез из шатра и Ксантос.

Йонас потрясенно разглядывал место, где только что стоял Хранитель. Потом холодный и острый конец меча Магнуса снова оказался у его горла.

– Встать, Агеллон!

Йонас кое-как поднялся, с неприкрытой яростью глядя на принца. Во рту стоял отвратительный кислый вкус.

– Ты как будто не заметил, какое чудо здесь сейчас произошло! И какая трагедия!

– Согласен, такое не каждое утро увидишь. – Кажется, принц имел намерение мрачно пошутить, но голос его подрагивал. Что они на самом деле увидели – смерть Хранителя? Была ли Федра на самом деле мертва? Такое хоть кого потрясет, и Магнус исключением не явился. Вслух он сказал: – Я, знаешь ли, быстро в себя прихожу. Пора нам прогуляться в подземные темницы – с тобой и с твоими дружками. То-то отец порадуется, что ты наконец мне попался!

Как он мог притворяться, будто только что увиденное не имело никакого значения? Между тем было ясно, что мир никогда уже не будет прежним. Хранители перестали быть бесплотной легендой. И магия, населявшая разве что детские сказки, прочно перешла в категорию вещественного.

Йонас еле держался на ногах.

– Я не убивал твою мать.

– Я знаю. Это сделал Эрон Лагарис.

Йонас покосился на тело вельможи, потом снова посмотрел на Магнуса:

– Он убил моего брата, а после – лучшего друга.

– Теперь его больше нет. Его постиг конец, который я изначально планировал для тебя. Другое дело, я намеревался заставить тебя побольше страдать!

– Это мой меч должен был лишить его жизни!

Магнус улыбнулся – едва заметно и очень невесело:

– Переживешь.

В это время снаружи раздался отчаянный вопль, потом крики ужаса, мало напоминавшие обычные голоса боя. Через пару мгновений двое юношей поняли причину.

– Огонь! – закричал кто-то.

Одновременно с этим пламя вспыхнуло по всей окружности шатра, словно кто-то поджег саму землю.

Магнус отнял меч от шеи Йонаса, метнулся к выходу и отбросил занавесь.

Лагерь пылал. Желтые и оранжевые языки пламени плясали повсюду, яркие даже в сиянии рассвета, занимавшегося над горами. Факелами вспыхивали поваленные деревья, штабеля бревен, палатки. Стражники и рабы с воплями разбегались. Кого-то уже охватил огонь, выглядевший весьма неестественно. Вьющиеся языки отливали золотом, серебром и даже мертвенной синевой. Люди в муках кричали, между тем как странное пламя обращало их тела в хрусталь и тот взрывался, разбрасывая осколки.