Андрей Бондаренко - Суровая мужская проза

– Существуют, – хмуро и отстранённо глядя в сторону, заверил бородач. – И этому уникальному явлению находится масса неопровержимых подтверждений и доказательств. Например, воспоминания известных и знаменитых людей, зафиксированные в письменном виде. Разве такие знаковые и уважаемые личности, как Наполеон, лорд Байрон, Сергей Есенин и Максим Горький не являются авторитетами, неспособными на глупое и пошлое враньё?

– Являются-являются, – мимолётно улыбнувшись, заверила телеведущая. – И, что характерно, общепризнанными мировыми авторитетами…. Значит, вещие сны – это далёкие отголоски реальных событий? Подсказки, являющиеся продуктом деятельности головного мозга конкретного индивидуума?

– Зачем же, милочка, всё так упрощать? – презрительно и надменно поморщился Василий Васильевич. – Отголоски реальных событий? Продукт деятельности человеческого головного мозга? Фи. За семь с половиной вёрст отдаёт банальностью и недальновидностью…. Подсказки? Вот, здесь я полностью и всецело согласен с вами. Да, именно знаковые и светлые подсказки. Но только подсказки Сил потусторонних, нездешних, Высших…. О чём именно подсказывают эти неведомые и могущественные Силы? Конечно, о скором Будущем конкретного индивидуума. Но далеко не всегда напрямую, а слегка завуалировано и, зачастую, вскользь. Ну, это как любезное предложение – разгадать некий занимательный и хитрый ребус. Мол, если ты умный, достойный, эрудированный и дружащий с философией человек, то непременно разгадаешь. Рано или поздно. А если туповатый, недалёкий, напыщенный и без всякой меры самовлюблённый, то, понятное дело, нет…

– Да, что же это такое? – нервно туша в раковине-пепельнице, купленной во время июньской турпоездки в Таиланд, короткий сигаретный окурок, возмутился Пашка. – И здесь те же самые пошлые бредни о потусторонней мистике и вещих снах? Они, затейники хреновы, все сговорились?

Он, предварительно переключив телевизор на какой-то нейтральный канал с беззаботными танцами-песенками и допив кофе, вылез из-за кухонного стола и занялся приготовлением полноценного субботнего завтрака – у супругов Сомовых был заранее запланирован выезд на дачу Пашкиного доброго и старинного приятеля. Скажем так: сбор яблок, калины и японской айвы, поход за грибами и, естественно, долгие дружеские разговоры-воспоминания возле камина, ярко-мерцающего лилово-сиреневыми и янтарно-малиновыми угольками…

«Сами-то грибы, понятное дело, самоцелью не являются», – понятливо вздохнул сентиментальный внутренний голос. – «То бишь, глубоко и чётко вторичны. Соберём корзинку – поджарим и с аппетитом съедим. Ничего не найдём – ни капли не расстроимся. Главное, что молоденьким беременным барышням, по утверждению мудрых докторов, очень полезны в меру долгие пешие прогулки по свежему воздуху. А по задумчивому русскому осеннему лесу, наполненному разноцветными листьями и живительным озоном, вдвойне и, даже, втройне…. А, вот, душевные разговоры у камина. Они – статья отдельная, приватная и особая. Знаковая и много чего определяющая, короче говоря…».

Себе Пашка поджарил «королевскую» яичницу из шести яиц – с копченым беконом, ветчинной колбасой и вологодским козьим сыром. А для любимой и горячо-обожаемой жены сварил жиденькую овсянку с сухофруктами и сделал лёгкий фруктовый салатик – из мелко-нарезанных яблок, моркови, хурмы и фейхоа. Естественно, что майонез и магазинная сметана, вредные для здоровья беременных дам, в салат не добавлялись, а были успешно заменены на однозначно-полезное оливковое масло.

Он разложил по тарелкам приготовленные блюда и наполнил пузатые стеклянные бокалы «пакетным» апельсиновым соком.

– Мяу! – старательно и методично расправив правой лапой реденькие усы, заявил котёнок Аркаша.

– Думаешь? – засомневался Сомов. – Считаешь, что пора будить хозяйку, пока каша не остыла? Ну, не знаю, право. Рассердится ещё, не дай Бог. Тогда, блин горелый, только держись…

– Не рассердится, милый, – заверил ангельский голосок. – Не переживай. Я уже проснулась.

Дверь распахнулась, и в кухню вошла Сашенция – растрёпанная, румяная, сонная, милая, в обворожительном полупрозрачном пеньюаре.

Вошла, звонко чмокнула мужа в небритую щёку, ласково погладила котёнка по чёрно-белому загривку, после чего уселась на табурет – напротив телевизора.

– Вот же он, мягкий стул, – меняя тарелки местами, недовольно забубнил Пашка. – Нет же, обязательно надо упрямиться…