Анна Гурова: Громовая жемчужина

— Я его не чую! — объявила она. — Существа по имени Каминари больше нет на этом свете.

Сахемоти мысленно перевел дух. Больше всего — гораздо сильнее, чем за собственную жизнь, — он боялся, что боги не поленятся и отправятся в Донную страну искать останки Каминари. Это означало бы конец всего.

— Давайте уж скорее покончим с этим мятежником, — сказал Хенму. — Что-то я устал. Подавлять бунты — такое утомительное занятие…

— Отправьте его в Надзвездную Тьму, — предложил Бессмертный Воитель. — Оттуда не возвращаются даже высшие боги.

Хенму поднял взгляд к потолку и тяжко вздохнул.

— О-хо-хо, опять тащить его наверх? Давайте лучше вышвырнем его на Обратную Сторону кратчайшим путем.

— Как это?

— Да через океан!

— Как бы он не ускользнул по дороге, — сказал Бессмертный Воитель. — Смотрите, здесь ему поклонялись как морскому дракону.

— Дайте-ка мне! — азартно воскликнула демоница. — Сейчас я лишу его возможности ускользать… куда бы то ни было!

— Подожди, охотница, надо исполнить ритуал.

Хенму протянул руку и достал из пустоты огромную алебарду. Оружие распространяло красновато-золотистое сияние. Оно озарило могучую фигуру бога войны, придавая ему торжественный и зловещий вид.

— Умри, мятежный дух, — возгласил он, обращаясь к Сахемоти. — Приговор тебе вынесен и обжалованию не подлежит. Да не будет тебе ни надежды, ни избавления! Имя твое да будет забыто во веки веков!

— И вам того же, — пожелал Сахемоти.

Сахемоти закрыл глаза и погрузился в вихрь мест и времен, стараясь отрешиться от тела и его боли. Боги могут делать с ним всё, что угодно — его нынешняя оболочка больше не имеет значения. Миры, в которых он правил… Храмы, где ему поклонялись… Все обличья, в которых он приходил к людям… Ипостаси и воплощения мелькали в его памяти и исчезали, словно брошенные в огонь свитки. Сахемоти будет жить, пока живы люди, которые его помнят. А что будет потом?..

Наконец на него обрушился удар адского хлыста: разрывающий душу и тело, ломающий кости и волю.

Боги работали быстро и грязно. Сахемоти доставил им немало беспокойства, и в другое время они занялись бы его уничтожением более вдумчиво и тщательно. Даже у обычного колдуна не так-то просто исторгнуть душу из тела, чтобы потом она не вернулась отомстить. Но сейчас было особое время. Свод небес Кирима обрушился, похоронив под собой побежденных богов. За последние месяцы в небесных битвах их погибло несчетное множество. Даже сильнейшим не дано плыть против водопада.

Комком обожженной плоти Сахемоти был брошен в бушующие волны Тайхео. Он медленно опускался на дно, в холодную темноту. Еще немного — и он станет всего лишь развоплощенным духом, выкинутым в хаос. По крайней мере, именно на это рассчитывали боги Небесной Иерархии. Сахемоти надеялся, что его дух отправится в другое место, и ждал смерти так спокойно, как позволяли обстоятельства.

Но всё изменил случай. Из темной толщи воды возник белесый силуэт огромной твари. Вани , прожорливый и безмозглый хищник, привлеченный запахом крови, кружил вокруг растерзанного бога. Сначала Сахемоти воспринял его появление равнодушно, но внезапно ему пришла в голову мысль. Вместо того, чтобы возрождаться в ненадежном человеческом теле, в непонятно каком мире — почему бы не остаться в море? Найти место, куда упал бог грома, и сторожить его. Сколько угодно, до лучших времен. Ведь рано или поздно они наступят…

Трое богов стояли на крыльце храма, наблюдая за морем. Демоница встрепенулась и потянула ноздрями соленый воздух.

— Он умер! Существа по имени Сахемоти больше нет, — удовлетворенно сказала она.

— Прекрасно. Работа закончена, уходим.

— Ага, только напоследок я доломаю этот храм. Чтобы и камней от него не осталось!

Дрогнула земля. Подземный толчок повалил каменные стены. Ураган гнул и ломал сосны на окрестных холмах.

В глубины Тайхео, прочь от берега, уплывал огромный вани.

Статуя Бессмертного Воителя была главным украшением парадного храма монастыря Каменной Иголки. Терракотовая фигура в полтора человеческих роста возвышалась над молящимися, внушая им трепет и осознание собственного ничтожества. Разрисованное лицо Бессмертного Воителя щерилось устрашающей ухмылкой, глаза налились кровью, волосы от гнева поднялись дыбом. Вздумай он навестить храм, едва ли узнал бы в этой фигуре себя.

Статуя была не только раскрашена, но и одета в обычную одежду, и даже вооружена: на ее боку, поверх запылившегося парчового кафтана, виднелся меч в изукрашенных деревянных ножнах. Ножны — крикливые и аляповатые, но рукоять меча выглядела многообещающе. Один ее вид дразнил Кима, истосковавшегося по оружию.