Дмитрий Колотилин - Завтра Война (СИ)

Так тысячу лет назад Проклятый Садрин, возжелав заполучить себе немыслимую силу, что сравниться с божественной, удалился в глубочайшие недра, что наречены были нашими предками, как Запретные, где и сгинул на целое столетие. И когда он всё же вернулся, принеся с собой то, что и породило Изгнанных, осквернив сей град, в котором тогда жили кланы рудокопов и мастеровых Алого Камня и Вечного Пламени, началась чёрная эпоха в нашей истории. В миг Мрак Недр поселился внутри всех, кто оказался в городе, очерняя и извращая их сути, и никто не смог убежать, а кто попытался, тому суждено было стать Ищущими во Мраке и скитаться по шахтам, выискивая неосторожных рудокопов и искателей. И с тех пор мы стали строить стены на границах своих владений, ожидая появления Изгнанных, что приходили раз за разом, штурмуя тверди. И много собратьев полегло на защите, и многие сгинули в попытках выйти за пределы стен, дабы найти избавление, и многие города с тех пор были осквернены….

Но ты, Огнеслав, хум, смог то, что не смогли мои предки, на что не хватило сил моему народу. Ты смог дать отпор, ты призвал богов, и те услышали тебя. Ты показал им Проклятие, ты показал им Бога Изгнанных. Ты смог невозможное, и отныне я в долгу у тебя и жалею лишь об одном, что не могу сказать то же самое от имени всего моего народа.

- Благодарю тебя за рассказ, достопочтенный Рагни, скажи мне, расскажешь ли ты всё об этих местах и тварях, их населяющих, моим людям?

- Расскажу, всё расскажу, что знаю, и мои собратья расскажут, ничего не утаим, и поделимся своими знаниями об оружии нашем, ведь отныне нет секретов среди нас, ведь отныне видим мы, что ты Избавитель Наш, но не Губитель. Видим мы и рады, что дожили до этого времени, когда Колыбель Нашего Народа будет найдена и возвращена.

- Спасибо, тогда, если не трудно, сейчас же поведай всё Воиславу и его офицерам, дабы не терять времени.

- Ага, сейчас же! – Рагни вскочил, чуть пошатнувшись: - Сейчас только пару бочонков ещё захвачу и расскажу всё! И братьев тоже захвачу, вместе веселее рассказывать! Арх! Ашха Ради Таар!

- Ахри! – отозвались гномы, занимавшиеся раскопками, с явным облегчением бросая копошиться в мёртвых обломках, пропитанных проклятой скверной.

- Славно, - одобрительно произнёс Емельян: - Славно все, друге.

- Да-а-а, - протянул Борислав: - Огнеслав, славно всё складывается, лишь бы дальше также всё было.

- Будет, - произношу, с надеждой обращая взор к невидимому отсюда небу: - всё будет хорошо.

Образы, что тысячами переполняли мой разум и собирались в бушующий грозовой циклон, не смешивались в разрушительные торнадо. Но каждый обрывок проносился перед мысленным взором, пока я не обращу внимание и не изучу каждую деталь. Голоса и звуки, перемешиваясь, не утопали в канонаде, но каждая фраза, пусть даже самая тихая и на неизвестном языке, прозвучит отчётливо, а я пойму каждое её слово, весь смысл, что вкладывался изрекавшими их, тут же исчезавших в неистовом вихре обрывков памяти, никогда не принадлежавших мне.

И в то же время я слышали иные голоса, что словно выискивали меня в бескрайности мироздания и устремлялись, дабы донести вложенный в каждое слово смысл. Меня благословляли, проклинали, вспоминали, ставя в пример. Меня благодарили и желали мне погибели, мне грозили и клялись в верности, мне… молились.

Странно, но все это не казалось игрой пошатнувшегося разума, решившего утратить связь с реальностью. Нет, все слышимое не было признаком крайне тяжёлой формы шизофрении. Как и боль, что не давала разуму возможности угаснуть, раз за разом яркими вспышками пробуждая сознание, оказавшее неспособным принять на себя пусть и частицы чуждых ему воспоминаний, но все же неподъёмную ношу.

Раздался треск, кажется, над головой, отражаясь и возвращаясь многократным эхом.

Бесчисленные тысячелетия бытия, миры, ипостаси, мириады возносимых молитв и жертвоприношений, ненужных смертей из-за развязанных по собственной прихоти войн. Века расцвета и величия, тысячи посвящённых храмов, упадок, забвение и гибель очередного воплощения с последующим сном среди угасающих огоньков тех, кто некогда возносил свои молитвы.

Вечность тягостного сна и новое перерождение в новом мире, где эволюционировавшие до религии смертные придумали имя и воплощение, построив первый храм и принеся великую жертву, призывая в свой мир божество. И вновь всё по тому же кругу, существуя до пока ещё далёкого, но все же конца воплощения. Но ни одно из божественных сущностей, чьи обрывки воспоминаний сейчас заполняли мой разум, не пошло по иному пути, боясь совершить что-то немыслимое, после чего рисковало окончательно развоплотиться и потерять себя в полном забвении.