Владислав Янович - Полить цветочки

Хромой Пью в немом изумлении разглядывал остановившуюся перед ним невысокую черноволосую и фигуристую смеску с чуть светящимися в полумраке глазами. Потом перегнулся через стойку, что при его почти трехметровом росте было легко, и посмотрел на хоббита женского пола и с эльфийской головой.

- Э, але! - фигуристая смеска помахала перед лицом Пью ладошкой, - Налей дамам выпить. Чего-нибудь покрепче и поприличнее. Если есть.

Пью величественно выпрямился во весь свой величественный рост и произнес оставшуюся в веках и легендах фразу:

- Вы оскорбили мой город, мое торговое заведение и весь ассортимент алкогольной продукции в нем предлагаемой. За это сегодня я вас убью, а завтра на дверях повешу табличку: “С собаками и женщинами вход запрещен.” Dixi.

После чего Пью снял со стены свою знаменитую дубину из древесины волшебной груши и великодушно посоветовал нежеланным посетительницам:

- Если у вас есть оружие, то самое время его обнажить.

- Обнажить! - зарыготал какой-то стихийный каламбурист из ПКашников, - Давайте, чиксы, обнажите, чего там у вас есть. Шеф просит.

- У нас есть оружие? - шепотом осведомилась у подруги фигуристая смеска.

- Груша, говоришь, - непонятно пробормотала хоббитка с эльфийской головой, судорожно роясь в сумке, - Дубина, говоришь, стоеросовая. О! Вот он!

И хоббитка радостно продемонстрировала фигуристой черный прутик в мелкий рубчик, после чего протянула прутик Пью.

- Сравни.

- Зачем? - недоуменно наморщил величественный лоб Пью.

- Ну, как же! Перед дуэлью оружие всегда сравнивают. Держи.

Глумливо оскалясь, Пью двумя пальцами взял прутик, приложил к дубине и поднял, показывая залу и зрителям, мол, сейчас состоится не банальное убийство, а благородная дуэль по всем канонам.

Зрители в буйном экстазе заржали, засвистели, застучали кулаками и кружками по столам, а ногами по полу и тем, кто “этомубольшененаливать” и “мнетогожесамого”. Только седой сержант стражников нахмурился, безуспешно пытаясь добиться нужной зоркости и фокусировки от своих многоповидавших глаз.

- Медленно отходим к дверям, - прошипела хоббитка фигуристой.

- Как это? - изумилась фигуристая.

- Каком вперед, - грубо ответила хоббитка, но к счастью эти ее слова в веках и легендах не остались. - Я ему дала драконий плющ, из которого чертика плела. Парализует и сжирает любую органику. Дядя у нас явно не гоблин, иммунитета к яду не имеет. Отходим. Сейчас начнется…

Старожилы считают, что только благодаря отважным ребятам из БМП (Быстрой Магической Поддержки) Тольбург устоял. Разрушения, причем глобальные (на десять метров вглубь и десять метров окрест), затронули лишь бывший кабак бывшего Пью. И вот уже только лишенные родного гнезда крысы и тараканы рыдают на краю глубокой ямы.

Когда Хэллена добралась до Южных ворот, глазам ее предстала странная картина. Перед свирепо ощетинившимися мечами, копьями и желтыми зубами стражниками бушевала толпа игроков с красными никами. Бушевала корректно - на отдалении. При этом часть стражников не менее свирепо щетинилась в обратную от толпы сторону, где на камешке спокойно сидели Ирраниэль и Атъяна. Заметив Хэллену, они радостно замахали руками, а бушующие игроки вдруг стихли и подались в стороны, освобождая проход.

- Вы больше никого не ждете? - вежливо дыхнул перегаром седой сержант стражи.

- Нет.

- Тогда, пожалуйста, прикоснитесь воротному столбу для получения дорожного благословения, и надеюсь больше никогда вас не увидеть в Тольбурге.

- Помирать собрались? - участливо осведомилась Ирраниэль, - Может, вам к врачу обратиться? Впрочем, я, наверное, и сама смогу провести первичный осмотр…

- Спасибо, не надо, - отказался отчего-то побледневший сержант.

Подруги покинули пределы негостеприимной столицы, в окрестностях которой, к тому же, не росло ни одного нужного цветка, и зашагали по обочине тракта, ведущего к Болотной Крепости, где, понятно, болото, и Черный Лес, и горы с предгорьями и подгорьями. А дальше - степь, за которой море, где тоже есть флора из списка.

- Ирр, а за сколько можно было продать драконий плющ? - поинтересовалась Атъяна.

- Узнавала. Ни за сколько. Запрещен к хранению, обмену, продаже и применению в городах, хуторах и деревнях с населением более двух человек.

- О как! А просто запретить?

- Просто запретить - это неполиткорректный тоталитаризм, а вот наложить разумные демократичные ограничения - запросто.

- Постой, - заволновалась Хэллена, - А тебя за хранение-применение не привлекут?