Роман Прокофьев - Астральный Охотник

Когда мы вошли в нее, в лог посыпались единички урона от яда и некромагии. Полоска жизни, и моя, и Лианы, тихонько поползли вниз. Но ничего критичного, справимся парочкой зелий Лечения. Вот подцепить здесь какую-нибудь болезнь или проклятье - это будет неприятно.

А кораблик-то был не из простых. Даже на глаз я мог определить его модель. Шпангоуты и киль, выточенные из прочнейших костей Астральных Зверей, немногочисленные уцелевшие пластины чешуйчатой обшивки, крепившейся мифриловыми заклепками, острый бушприт, опирающийся на носовую фигуру крылатой девы - все говорило о том, что перед нами астральный клиппер. Вернее, его фракционная модификация, которую можно было приобрести только на верфях Серебряного Оплота, имея репутацию «Восхищение» с Девами. Очень интересный прототип, доступный немногим. Быстрый, прочный, хорошо вооруженный, да еще и невидимый. Из крупных летающих кораблей только эту модель можно было укрывать Вуалью.

Только здесь мало что уцелело. Все было переломано и покрыто слоем зелено-коричневой слизи, даже смотреть на которую противно. Мы прошлись по проломленной палубе, пошарили в трюме, проверили разгромленные развалины капитанского мостика. Везде было пусто.

- Здесь все эманирует магией - пробормотала Лиана, по второму кругу обходя место, бывшие когда-то капитанской каютой - Корабль был освящен. И мощное, я скажу тебе, благословление было...

- Поэтому Туча и выплюнула его - проворчал я в ответ - Для нежити он как заноза.

- Эйс, посмотри там!

Она тронула меня за плечо и молча указала в угол, где лежала груда обломков, покрытая пузырящейся слизью. Я вздохнул, натянул перчатки и шагнул - разгребать.

Через несколько минут в моих руках была книга, вернее ее жалкое разлохмаченное подобие. Один ее угол обуглился, половина страниц слиплась, другая половина заляпана чем-то невообразимым. Я тщательно оттирал обложку, пока на тонкой серебряной пластине не проявилось выгравированное название:

Судовой Журнал. Клиппер «Неуловимый».

Мы с Лианой переглянулись.

- «Неуловимый»! - сказала девушка - Вот что, значит, с ним случилось! А все гадают, куда он пропал...

«Неуловимый» принадлежал Сэй-Русу, знаменитому ученому и исследователю. Это был очень странный НПС, который организовывал рискованные экспедиции в глубины Астрала. Ходили слухи, что он побывал даже в кишащих пси-штормами глубинах Астрального Предела. Я пару раз пересекался с «Неуловимым» в отдаленных областях Астрала. Судя по тому, что я слышал о нем, Сэй-Рус пользовался покровительством Дев Оплота.

Одно время его ловили охотники всех мастей, и свободные игроки, и целые флотилии Панд. Как же, такая вкусняшка летает под носом! Но все они остались ни с чем. Сэй-Рус был поопытнее и похитрее иных игроков и не попадался в расставленные сети, а когда попадался - прорывался с боем. Я не знал подробностей, но он всегда ускользал. Со временем, осознав тщетность своих попыток, охотники оставили его в покое, приняв, как местную достопримечательность.

Вот, значит, какова была его судьба. Я листал уцелевшие страницы журнала. Читабельно было немногое, в основном в начале. Впрочем, ничего особо интересного там не было. Содержание большинства сохранившихся записей было примерно таким:

Инисс, 9

Притяжение Водоворота уже чувствуется. «Неуловимый» идет прежним курсом, мы визуально наблюдаем потемнение астрального тумана. Происшествий на корабле нет.

Инисс, 12

Попали в энергошторм, к счастью, он задел нас только краем. Щиты и внешняя обшивка не повреждены. Наблюдали идущих параллельным курсом Призраков. При попытке сближения они исчезли. Теперь их существование доказано! Наша записывающая киира, установленная на носовой фигуре, сохранила этот эпизод.

Эллеро, 3

При пересечении пояса ледяных Осколков на наш корабль напали. Необычно крупный эболет со свитой. Нам удалось ранить и отогнать его, но корабль серьезно поврежден. Погибли двое членов экипажа: канонир Ингрид и младший квартирмейстер Ханк. Мы получили несколько пробоин в корме и почти потеряли ход из-за размагничивания молниевого элементаля. Нам придется остановить....

И тому подобные вахтенные записи. Ближе к концу почти все было испорчено, различить можно было только отдельные слова и фразы. Мое внимание привлекла последняя страница. Она была исписана совсем другим почерком и словно бы в спешке. Строчки наезжали друг на друга, создавалось впечатление, что у писавшего дрожали руки. Странно, но я не мог разобрать ни слова, хотя некоторые фразы на обуглившийся бумаге сохранились хорошо.