Азад Гасанов - Битвы зверей. Начало

Иберийский меч в длину едва не дотягивает до двух градусов, имеет широкий клинок, у которого полая часть для утяжеления залита свинцом. Это оружие не создано, чтобы фехтовать, им не колют, как гладиусом, а рубят, причем ловчей, нежели топором. «Но кто тебе предоставит время и возможность для четырех ударов? Уж точно не я».

Марк заслонился щитом и выставил поверх него пику. Его дротик против обычного имел в длину не шесть пальмов, а восемь. Им можно было удерживать противника на расстоянии.

Марк не заметил, как Спитамен увернулся от первого удара и утолщением щита в его центре поддал в бок по древку пики. В тот же миг единобожец нанес рубящий удар по скутуму. Большая щепа отлетела от дерева, кожа и войлок разорвались, и в верхней части щита образовалась щербина.

– Так тебе будет лучше видно мою девочку, – крикнул Спитамен. – Посмотри, ромлин, она смеется! Ей весело от того, как резво ты пятишься.

А Марк и вправду пятился, причем, как справедливо заметил насмешник, резво. «Что я делаю? – забеспокоился Марк. – Мне надо стоять на месте. Пусть он крутится вокруг меня! Ему-то с его невесомым щитом это куда легче». Противник будет крутиться, наскакивать, совершать обходы, броски, подумал Марк, а он будет прятаться за щитом, пока тот цел, и дожидаться, когда у единобожца на ремешках порвется кожа. И чем настойчивей и стремительней противник будет совершать маневры, тем быстрее то случится.

Спитамен сделал два ложных выпада подряд. С третьим выпадом он ударом меча плашмя по пилуму отбил его удар, и тут же, выбросив ногу в бок, вышел на разворот. Он выписал клинком сверкающий дугу и сильно рубанул понизу. От щита откололся нижний левый угол.

«Пожалуй, четырех ударов не потребуется, – с печалью отметил Марк. – Хватит и трех, чтобы я остался без прикрытия».

Удачный маневр понравился и самому Спитамену. Чтобы не дать противнику опомниться, он поспешил повторить заход.

– Марк Красс! – крикнул он задиристо. – Твое серебро, считай, у меня в кармане. А твоя смерть на острие моего меча!

Противник скакнул вправо, скакнул влево, и Марк, не целясь больше в лицо, вложив всю силу в удар, вогнал свой дротик в размалеванный щит единобожца, вогнал по набалдашник пики. Затем Марк выпустил древко и с силой качнул его. Легкий щит противника под тяжестью маренного дуба чуть накренился, и древко пилума тупым концом уткнулось в землю.

В этот момент Спитамен выходил на новый разворот. Кренясь, щит потянул единобожца за собой, и того немного занесло. Щит накренился еще больше, отчего древко засевшего в нем пилума тупым концом уткнулось в землю. Оно вспахало глубокую борозду длиной почти в два пасса, зарываясь в песок, и встало.

Вместе с дротиком встал и щит. А единобожца все уносило на развороте. Он не смог удержать равновесие и спотыкнулся. Ступня выставленной вперед ноги скользнула по деревянной подошве, ремешки натянулись и лопнули там, где их надрезал Халим. Единобожец, не понимая, что с ним происходит, с грохотом рухнул на землю.

Противник стоял на четвереньках, открыв спину для удара. Марк отбросил щит и вытащил меч из ножен. Но бить по спине не стал – ее защищала двойная кольчуга. Марк нацелился в шею. Ухватившись за рукоять меча двумя руками, Марк ударом сверху вниз вогнал клинок, точно кол, под череп. Противно хрустнули позвонки, и раздалось то, что опытные бойцы называют «стон металла» – бронза со вздохом ухнула, ломая кости.

Единобожец рухнул замертво.

Сначала над ареной нависла тишина – ни шороха, ни вздоха. А потом, будто гром грянул. Все, кто находился на трибунах, разом заголосили: одни завизжали, другие завыли, третьи запричитали. Марк с минуту смотрел на поверженного противника и не мог взять в толк, как удалось ему такое.

«Это первая жизнь, что я забрал», – только и пронеслось в его голове.

Марк подобрал изрубленный щит и едва живой побрел с арены. Щит обломленным углом чертил на песке глубокую борозду.

Халим, встретив его в бойцовской, принял оружие, похлопал по плечу и сказал с одобрением:

– Неплохо, ромлин, совсем не плохо.

– Жив? – поинтересовался Марк, доковыляв до скамьи и плюхнувшись на нее мешком.

– Где уж, – ответил верблюжатник. – Мертв. А жаль, хороший был боец.

Кай прибежал в бойцовскую вслед за Марком.

– Вы представить не можете, какая давка сейчас у кассы! Половина игроков спешит переписать заявки. Марк Красс, если ты сумеешь выиграть последний бой, мы сорвем небывалый куш!