Сергей Байбаков: Курган 2. Лесные Боги

Вендские заповеди учат, что отдавать кормильцу и населяющим его духам надо больше чем взял. Не жадничай – человеку много не надо. Ведь в Нижний Мир легче уйти, не обременяя себя никчемным грузом.

Взял жизнь у зверя – помоги, коли встретишь, беспомощным детенышам, чья мать погибла. Срубил дерево – выходи, коль увидишь, погибающий росток: полей, или перенеси из глухого места на солнце. Это несложно, а Лес запомнит доброту и отблагодарит сторицей. А в случае крайней необходимости – поможет в мольбе и боль на время исчезнет.

Вот и Борко совладал с дергающей руку болью. Все ощутили, когда он призвал помощь Леса. Вендов будто накрыло теплом и добротой.

Но Прозор знал, что унять ломоту в висках никаким образом не получится. Ни у него самого, ни у Леса. Да и не стоит ее унимать – это предупреждение: что-то не так, где-то подступает неведомая опасность.

Такое необычное, обостренное чувство приближающейся угрозы тоже дар, полученный Прозором в детстве, на Гнилой Топи, в ночь, когда он сорвал цветок папоротника и видел, что на древнем болоте бродят мертвецы в странных одеяниях.

Деревенский знахарь, отец его детской подружки – Беляны, не догадывался об этом, да и откуда ему знать? Когда боль появилась в первый раз, и Прозор ничего не мог с ней поделать, он испугался.

Со временем мальчишка понял, что боль исчезала после того как он сделает что-то очень важное. Как правило, саднящие виски удары указывали, что не следует идти проторенным, обычным путем. Что надо или обойти на вид приветливое, но на самом деле дурное место, или вернуться, или найти причину грозящей опасности.

Наверное, это мертвяки из Гнилой Топи наградили его таким умением. Видимо при жизни, каждый из них совершил какую-то, стоившую жизни, ошибку. И после смерти мертвые знали, что не пойди они туда-то, и не сделай того-то, – остались бы живы. Наверно они жалели об этом, и передали такой дивный дар смелому вендскому мальчишке.

«Что ж, – решил Прозор, – раз боль не отпускает и становиться сильнее, значит надо остановиться на привал, поразмыслить в поисках иного пути или даже вернуться обратно. Это несложно, отъехали-то всего ничего – времени немного потеряем…»

Выехав на лесную прогалину, богатырь остановился. Прислушался к дергающим виски ударам и направил коня обратно. Так и есть! Боль сразу стихла, – значит, он на верном пути. Но всем возвращаться не следует – такого рода сигналы касаются только его одного, это Прозор давно уяснил.

Спешившись, воин передал поводья Миловану.

– Попридержи жеребца, парень. Я скоро… – Пресекая вопросы, Прозор поднял руку и мрачно сказал: – Что-то не так. Надо выяснить. Вернусь – расскажу.

По своему обыкновению Прозор бесшумно и быстро скрылся в лесу. Даже при утреннем свете Добромил не понял, как это у него получалось. Только что дружинник стоял рядом, и вдруг, скользнув к ближней сосне, будто исчез. Только и мелькнула от дерева к дереву смутная, быстрая тень.

Любомысл, пожав плечами – мол, мы, конечно, подождем, но что случилось? – вопросительно глянул на Милована, на Борко.

– Чтой-то наш друг еще удумал? А, лесные люди?

– Значит, так надо, – ответил Милован. – Прозор знает, что делает. Нам с Борко до него далеко: мы воины молодые – нам еще учиться и учиться. И чутью, и осторожности, и всему… Захотел бы – сказал. Сам знаешь, старче, выдержки Прозору не занимать: решения принимает не раздумывая, время ценит. Он и нас всегда учит, мол, порой так бывает: миг упустишь – жизнь потеряешь.

– Угу, – подтвердил Борко. – Верно, на охоте так часто бывает. Раздумывать некогда. Вернется – расскажет. Ты б тоже, Добромил, учился у старших, как и мы.

– Да я что, – улыбнулся княжич, я у вас у всех учусь. Хочу такими как вы стать… настоящим вендом.

– Станешь, станешь, – засмеялся Милован, – еще и турий пояс добудешь, как подрастешь. Да такой, что все охотники обзавидуются. Ладно, ждем. Разговоры откладываем – слушаем лес, смотрим по сторонам. Может, почуем, когда Прозор будет возвращаться. Все хочу его подловить… Давайте на спор, кто первый его обнаружит.

– Я не буду, – улыбнулся Борко. – Ни разу не получилось его первым увидеть, сколько не пытался. Прозор – как дух лесной.

– Мне бы так… – тихонько вздохнул Милован.

Любомысл, закрыл глаза и подрёмывал, решив положиться на молодцев. Они, конечно, не такие мастера как Прозор, но… но не хуже, просто опыта меньше.

Борко подставил лицо слабому ветерку, блаженно жмурился, радуясь, что саднящая боль в руке унялась; благодарил батюшку-лес за помощь.