Александра Глазкина - Институт эмоций. Первый семестр

Осторожно приближаюсь и обнимаю его сзади. Ивар замирает, накрывает прохладными ладонями мои руки, а потом решительно высвобождается:

– Золотинка, я пойду в душ, устал неимоверно.

А смотреть так и не смотрит.

– Да в чем дело? – не выдерживаю я, разворачивая его к себе, и ахаю от неожиданности.

Ивар хмурится и торопливо прикрывает рукой распухшую синеющую скулу.

– Господи, это еще что?

Неужели в нашем благословенном городе завелись грабители? Ивар устало вздыхает, понимая, что теперь от откровенного разговора не отвертеться.

– Это пустяки… Решительное неприятие Донатом факта, что ему вновь отказано.

– И ты еще иронизируешь? Надо в полицию идти.

– Не надо никуда идти, – целует меня Ивар, – лучше сделай своему избитому герою примочку, раз уже все открылось.

Содержательную беседу мы продолжаем уже в ванной.

– А ты хотел, чтобы не открылось? Лег бы сегодня спать, отвернувшись? А я бы тогда лежала и думала, что же резко изменилось в наших идеальных отношениях?

Ивар смеется и притягивает меня к себе:

– Вот, значит, как? Прости, сглупил. Не подумал, что в эту хорошенькую головку придут столь нелепые мысли. Просто не хотел, чтобы ты расстраивалась.

– Вот уж не думала, что работа в комитете градостроительства такая опасная! – ворчу я, осторожно прикладывая к щеке Ивара холодное полотенце. – Вам теперь хоть охрану нанимай!

– Да, ну, брось. Доната уже с почестями проводили из города. Что поделаешь, никак бедняга не смирится, что его шикарным пластиковым окнам не суждено украсить наши неприглядные домишки!

Я фыркаю. Красота города – константа, не подлежащая сомнению. Во многом как раз благодаря указу бургомистра о том, что все строения в городе должны быть кирпичными или каменными, а окна и двери – деревянными. Никакого бездушного пластика, никаких хай-тек офисов, никакого асфальта (только тщательно уложенная брусчатка да газоны). Никаких рекламных растяжек и билбордов, за которыми не было бы видно ажурных кованых фонарей и лепнины на старинных фасадах. Фабрики вынесены за черту города и оснащены новейшими очищающими фильтрами.

Но заезжие дельцы все не оставляют попыток навязать городу свои стандарты. Донат оказался особенно хватким. Надеюсь, что в последний раз! Ивар кратко пересказывает мне их разговор. Я понимаю, что он сглаживает острые моменты, но все же успокаиваюсь. Да и синяк не такой страшный, как подумалось в начале. Главное, зубы целы!

– Целоваться точно не помешает! – смеется Ивар и тут же подкрепляет свои слова действием.

Чуть позже я решаюсь рассказать ему о встрече с профессором и его предложении. И сразу понимаю, что Ивар не в восторге от услышанного.

– И что ты решила?

– Ну, я бы очень хотела пойти учиться! – осторожно говорю я.

– Эмоции? Объясни мне, ради бога, зачем тебе это? Какое это имеет отношение к твоей текущей работе?

– В принципе, никакого, если не брать во внимание то, что каждый день я сталкиваюсь с растерянными или сердитыми, или взволнованными, или равнодушными людьми, которые обращаются в архив с запросами или сдают дела. Я ведь не только с бумажками вожусь, знаешь ли. Меня-то чаще всего выставляют на передовую! Кому, как не тебе знать?

Ивар морщится. Наше знакомство началось как раз с того, что он принес мне, тогда еще стажеру архива, дела на передачу. И отчитал, когда я перепутала в описи всего две строчки. И хотя в тот же вечер он искупил свою неприветливость букетом роз и приглашением в кафе, но все же не любит вспоминать, что выставил себя в неприглядном свете.

– А ты не хочешь попробовать другие варианты? Что-то более… серьезное?

– Нет, – решительно говорю я, умалчивая, что самым веским аргументом стал факт, что профессор считал мои невидимые смайлики и другой факт, что на меня произвело магическое впечатление умение открывать двери наоборот.

Ивар – человек практичный. Он-то, в принципе, по работе наверняка сталкивается с пространственной разверткой. Город растет, и не всегда есть возможность совместить реальные размеры зданий с тем, что нужно уместить внутри. Так что и двойные лестницы, и переход-каналы, и залы-перевертыши Ивару не в новинку. Но я-то сегодня впервые увидела подобное! И пока еще удивляюсь, как ребенок.

– Ну, ладно!

– Значит, ты не против? – радуюсь я.

– Нет, я не против. Но, честно скажу, и не за.

– Воздержался? – не удерживаюсь я от шпильки.

Ивар сгребает меня в охапку и подминает под себя.