Валентина Хайруддинова - Башни витаров

© Валентина Хайруддинова, 2019

ISBN 978-5-0050-4946-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Едва рассвело, но густой туман, накрывший Синий лес ночью, уже понемногу начал таять. Вверху, там, где застыли острые шпили огромных древних синих елей, туман превратился в легкую дымку и рассеялся, а по тропинке, по зеленому берегу ручья, по воде он стелился белой пеленой.

Зверолов шагал по лесной опушке, бормоча себе под нос песенку, и размышлял: кто же сегодня попался в ловушки, и станет ли, наконец, их добычей хитрый черный лис, обитающий в норе на Можжевеловой горе. Этот лис …Но додумать, что же «этот лис», зверолов не успел: в тишине раннего туманного утра услышал где-то справа треск ветки, и, обернувшись, увидел совсем близко бредущую вдоль ручья знакомую фигуру.

Тимша замер, насторожился и, вытянув шею, неотрывно следил за человеком в черной куртке и коричневых сапогах. Тот шел не спеша. Вот остановился, повернулся, и юноша уже не сомневался: перед ним охотник. Не сомневался, но отказывался верить!

Между тем охотник вновь двинулся в путь. Пройдя несколько шагов, он вскинул голову, посмотрел в небо, едва начинающее светлеть на востоке, вдруг резко повернул и через мгновение скрылся в завешенной туманом лесной чаще.

Зверолову некогда было изумляться и вообще – думать: он бросился вдогонку. Двигался юноша так бесшумно и быстро, что, казалось, вовсе не касался земли. Мгновенно преодолев расстояние от тропы до леса, Тимша очутился под сенью вековых синих елей. Здесь он остановился и прислушался. Стояла тишина: лес еще не проснулся, даже хвоя на деревьях замерла в предрассветной дреме. Зверолов сделал несколько шагов вглубь лесной чащи.

Но вокруг никого не было: охотник словно растворился в тумане.

Тимша потратил немало времени на исследование леса, но напрасно.

Растерянный и сердитый, он, наконец, направился к Можжевеловой горе, однако ни о черном лисе, ни о ловушках уже не думал: все мысли в голове зверолова крутились вокруг необычайного события. Что Синигир делает ранним утром в лесу? Время охоты наступает позже, потому охотники – любители поспать. Особенно Синигир. Зверолов даже остановился от досады: как мог упустить этого высокомерного хвастуна! Надо было непременно догнать! Но что все-таки охотник делает утром на тропе зверолова?

Вопрос не давал юноше покоя. Не выдержав неизвестности, к тому же по молодости лет и по складу характера будучи открытым и нетерпеливым, Тимша решил спросить охотника напрямую, чтобы расставить все по местам и думать, наконец, о своих делах. Он, оставив на время заботы о ловушках и черном лисе, повернул к мостику через реку, в которую превращался лесной ручей ближе к северу, туда, где на берегу в окружении сосен стоял деревянный двухэтажный дом охотника. Такой жилище имел только один человек в Синем лесу. Зачем Синигиру нужны эти хоромы, зверолов – обитатель леса – не понимал, и (впрочем, не только поэтому) считал Синигира гордецом и хвастуном.

Подойдя к дому охотника, Тимша остановился в крайнем удивлении, рассматривая представившуюся его взору картину: на большом балконе, непривычно растрепанный, в белоснежной, нежнейшего шелка рубашке навыпуск, будто и не покидал свое жилище, стоял Синигир и вертел в руках огромный нож. Солнце уже взошло – яркий его луч победно сверкнул, отразившись от клинка.

– Доброго тебе утра, Синигир, охотник из Синего леса! – крикнул зверолов.

Голос юноши, звонкий и сильный, прозвучал так громко в тишине только наступившего утра, что птицы на ближайших деревьях окончательно проснулись и, сердито засвистев, вспорхнули с веток.

Охотник опустил оружие, глянул вниз на нежданного гостя, несколько мгновений оценивал ситуацию, потом, с нотками удивления в голосе ответил:

– Привет и тебе, Тимша, зверолов.

Звероловы и охотники не дружили издавна, а уж тем более (по ряду причин) не любили друг друга Синигир и Тимша. Звероловы давно решили, что охотникам слишком легко дается добыча: один меткий выстрел – и все. При этом они уж очень, как считали звероловы, кичились своей храбростью и силой. А охотники пренебрежительно относились к звероловам, их ловушкам и капканам, не всегда приятно пахнущим приманкам, а также к их добыче, считая, например, бобров или енотов недостойной мелочью.