Максим Малахов: Пробудившийся воин

Рассвет застал в пути человека, которому против его воли суждено было оказаться в самой гуще разворачивающихся событий. Это был мужчина тридцати – тридцати пяти лет, высокого роста, худощавый, подтянутый. Поверх простой рубахи и штанов на нём был надет пыльный дорожный плащ, на ногах – поношенные кожаные сапоги. Мужчина ехал верхом на красавце-коне гнедой масти. Сбоку на седле висела диковинная деревянная трость. Вдоль трости по всей длине тянулись спирально закрученные узкие стальные полоски, которые с обоих концов переходили в кольца, так что вся она была укреплена прочным металлическим каркасом.

По тому, как уверенно всадник держался на коне, как толково были прикреплены дорожные сумки к седлу, было видно, что он опытный путешественник.

Путника звали Олеан, он направлялся в Хасгаард к королю Норингеада Гордориену.

Олеан, сикхай

Густой Олений лес постепенно редел, солнечные лучи всё чаще проглядывали сквозь листву. Стены из деревьев вдоль дороги сменялись рощами, и, наконец, тракт запетлял между холмами Южной равнины. До Хасгаарда оставалось недалеко.

За очередным холмом показалась Вильжица, последняя перед столицей деревня. Подъезжая к ней, я вдруг услышал женские крики, полные отчаяния. Необходимости спешить не было, и я свернув с дороги, направил коня в деревню, чтобы посмотреть, в чём дело. Возле одного из домов виднелись трое всадников: двое солдат и сборщик податей. Перед ними стояла бедно одетая пожилая женщина, а чуть поодаль – паренёк лет шестнадцати-семнадцати, видимо её сын. Он с ненавистью смотрел на всадников, то и дело сжимая руки в кулаки. Однако солдаты и чиновник даже не смотрели в его сторону.

Чтобы не привлекать внимания, я спешился и отошёл в тень раскидистого дерева, сделав вид, что поправляю сбрую, а сам стал смотреть, что будет дальше.

– Ну не забирайте всё, я вас очень прошу, умоляю! – рыдала женщина. – Мы тяжело болели весной и не смогли толком ничего вырастить! Мы обязательно отдадим долг господину, когда сможем! Если вы сейчас всё заберёте, нам нечего будет есть!

– Мне-то всё равно, – абсолютно спокойно отвечал сборщик податей. Он зевнул, прикрывая рот рукой, и продолжил: – Хоть вы все тут подохнете, мне-то что.

– Ну пожалуйста, во имя Создателя! – женщина метнулась к чиновнику, но один из солдат ударил её кнутом, и она отпрянула назад.

Чиновник повернулся к одному из солдат:

– Ты всё взял?

– Да господин, все деньги, что они должны.

– Тогда уходим, хватит слушать это нытьё! Нам ещё нужно успеть в Ольфанд!

Всадники проехали мимо меня, а женщина упала на колени, опустила лицо на руки и затряслась в беззвучных рыданиях. Я подошёл к ней и окликнул, но она меня не услышала. Тогда я легонько тронул её за плечо. Женщина испуганно вскочила на ноги, так резко, что мне пришлось схватить её за рукав, чтобы она не упала навзничь.

На её измождённом, покрытом глубокими морщинами лице были видны две дорожки от слёз, глаза выражали отчаяние и страх. Из-под платка выбивались пряди седых волос.

– Что господин хочет от меня?

Паренёк бросил на меня настороженный взгляд.

Я протянул ей небольшой кошель с монетами.

– Возьми, пожалуйста. Тут не очень много, но вам должно хватить.

Женщина испуганно взглянула на меня, как загнанный лесной зверёк.

– За что это? – недоверчиво спросила она. – Господин, у нас ничего нет, мне нечего Вам предложить за эти деньги. И сделать я для Вас вряд-ли что-то смогу.

Я задумался. Понятно, что монеты она не возьмёт – слишком напугана, ожидает какого-нибудь подвоха. Кто же даст деньги ни с того, ни с сего. И тут мне пришло в голову, что нужно сделать.

– Я и не предлагаю их просто так. У меня почти не осталось воды – один бурдюк пуст, а другой заполнен только на четверть, к тому же вода в нём тёплая. Мне и моему коню хотелось бы попить. Наполни, пожалуйста, бурдюки водой из своего колодца.

Она сразу оживилась, на лице появилась улыбка.

– А, это пожалуйста! Эй, Тайриелс! – крикнула она сыну, – Что встал?! Ты разве не слышал, господину нужна вода! Отстегни бурдюки от его седла и наполни их водой! Сполоснуть не забудь!

– Конечно, мама!

Мальчишка подбежал к моему коню, ловко отстегнул бурдюки и прытью помчался во двор своего дома.

– Я сейчас ещё ведро принесу для Вашего коня, и ковшик для господина. Сейчас я, быстро.

Она тоже исчезла во дворе. Вскоре появился Тайриелс с полными бурдюками, а затем и его мать, в одной руке она держала ведро, а в другой ковш.