Бессон Айра - Полина, иди на свет. [Следуйте за героем]

То же произошло и сегодня. Не сразу придя в себя, она отыскала глазами будильник. На часах было 5:27. Поля села на кровати и уставилась в окно. Ее сердце колотилось от страха, тянувшего руки из сна сюда, в реальный мир. Тьма не желала отступать так легко.

Она сходила на кухню попить воды и снова улеглась. За окном валил снег, укрывая землю белым плотным покрывалом. Единение природы и мегаполиса бесцеремонно нарушали дворники, уже приступившие к тщетной борьбе с осадками. Шарканье лопат и умиротворяющий, безразличный к кошмарам снегопад подействовали на Полину успокаивающе. Она завернулась в одеяло с головой и сразу же уснула.

Илья уже подходил к подъезду своего дома через три улицы от нее и думал, что им пора уже познакомиться.

***

День не задался с самого начала. Пока Поля шла до метро, мокрый снег размыл тушь с ресниц, ноги промокли, и челка (на укладку которой она потратила полчаса) из гладкой и прямой превратилась в пушистый веник. В метро к ней пристала женщина, которая сначала клянчила деньги и предлагала погадать, а потом запугивала тем, что Поля будет делить глаза с мужчиной. Полина не любила гадалок – рядом с ними она чувствовала слабость, доходящую до полуобморока. Их туманные предсказания пугали ее, хоть она и говорила себе, что на это они и рассчитывают.

На работе ее поджидало аж двенадцать гневных писем с претензиями коллег и клиентов. Перед обедом Григорий – #чертовжирныйначальниквсеямедиа – отчитал Полину на встрече с начальством «за стандартный, без души подход к выполнению задач».

Надо сказать, «без души» было любимым его укором – так он не только клеймил или осмеивал, но и пытался разжечь в человеке желание трудиться усерднее. Немало сотрудников Progressbar Group, где Поля второй год работала аналитиком, ненавидели это «без души». Сколько раз, когда она слышала эти слова в свой адрес, Полине хотелось плюнуть и уйти. Ей было обидно – ведь она вовсе не пренебрегала своими обязанностями и полагала, что сама вправе решать, во что вкладывать душу, а во что нет. И частенько у нее случались дни, когда она проклинала себя за выбор профессии.

Как и всегда после рабочей взбучки, Поля удалилась в туалетную комнату, где провела полчаса, пытаясь успокоиться. Твердо решив, что надо взять свою жизнь в свои же руки, она вернулась к компьютеру и взялась за составление резюме. «Мне всего двадцать пять, – думала она, – еще есть время сменить поле деятельности и найти работу, от которой не будет тошнить». В голове сразу же приятным паровозиком потянулись картины успешной карьеры, где ее уважают и ценят, но тут на экране замигало сообщение:

От: Григорий Режин

Поль, прости, что сорвался на встрече. Нервы ни к черту, горим по всем срокам. Приходи ко мне, поговорим по твоим проектам. С меня пироженки.

Конечно, у нее на душе сразу потеплело. Через пять минут она сидела у Гриши в кабинете, и они обсуждали текущие задачи. Он был чрезвычайно мил, шутил и извинялся, как обычно приговаривая: «Мы одна большая дружная семья, конфликты неизбежны, но главное – вовремя признать неправоту». И хотя Полину смущало, что унижает сотрудников он всегда публично, очевидно наслаждаясь властью, а извиняется только с глазу на глаз, ей расхотелось увольняться.

Она вернулась к своему столу совершенно успокоенная и хотела было взяться за работу, но интернет отвлек ее от этой дурной мысли. Размышляя над превратностями судьбы, Поля стала пролистывать соцсети. И тут взгляд ее застыл на знакомом пейзаже: огромный карьер, воронкой уходящий к центру Земли; жилые дома, опасливо подступающие к его краю… Родной Мирный. Полина поежилась.

Когда-то родители, обеспокоенные ее частыми кошмарами, показали Полю психологу, но тот списал все на подростковый возраст и усомнился, не выдумывает ли она свои сны ради привлечения внимания.

Полина отхлебнула чаю из подаренной мамой чашки с забавным инопланетянином и углубилась в рассматривание фотографий Мирного, выложенных кем-то из бывших одноклассников.

Как и почти вся молодежь, Поля уехала из города в семнадцать лет, когда поступила в институт. В Москве ей очень нравилось – она наконец чувствовала себя взрослой. Нельзя сказать, что дома родители ей многое запрещали – скорее, она сама всегда боялась их расстроить. Но находясь за четыре тысячи километров от Мирного, Поля позволила себе пуститься «во все тяжкие»: первый семестр она чуть ли не каждый месяц перекрашивала волосы в разные цвета радуги, проколола уши, нос и брови (чтобы через пару лет снять эти побрякушки и забыть о них). У нее появилась закадычная подруга Лерка, с которой они понимали друг друга с полуслова и верили в то, что они сестры, разлученные в детстве.