Лилит Мазикина: Девушка, которая хотела написать книгу о войне

Лиза покраснела.

– Я не могу убирать дом быстро, я только учусь это делать…

– Умение приходит с опытом, – ободрила её лейтенант. – Доброго дня.

Она уехала. Лиза попробовала снова лечь спать, но её одолел страх, что уж теперь-то, когда она вымотана, кто-то и решит как раз залезть. Она попробовала растопить плиту, чтобы сделать себе кофе, но зря потратила последнюю дюжину спичек. Вышла во двор, умылась холоднющей водой из дождевой бочки. Бочку давно не чистили, в ней плавали насекомые, и черпать было боязно и брезгливо. Лиза села на крыльцо, привалившись спиной к двери, и попробовала не спать. Примерно наполовину у неё получилось. Мерно саднило распухшие после ночной пробежки ступни, в голове было пусто и гулко, и минуты или часы, когда она смотрела в пустой, в утренней нежной тени сад, сложились в одну долгую секунду, которая оборвалась в тот миг, когда возле неё очутился знакомый уже шофёр:

– Майне даме…

В руках у него была коробка из кондитерской лавки. Лиза заставила себя сфокусировать взгляд на юном лице.

– Вы хорошо себя чувствуете? – участливо спросил молодой человек.

– Я не могу сделать себе кофе, – пожаловалась фон Мореншильд.

– Позвольте, я помогу.

Шофёр уверенно прошёл в кухню; Лиза с усилием плелась за ним.

– Княжна шлёт вам пирожные в честь новоселья, – сказал он, ставя коробку на стол, и длинно втянул носом воздух. Поглядел себе под ноги, поднял сосиски. – Вы знаете, не стоит это держать в доме. Хм, я заверну их в один из вчерашних пакетов, если вы не против.

Лиза наблюдала равнодушно.

Зайдя за углём в чулан, юноша тут же выскочил, схватил пакет с сосисками и с ним вместе нырнул обратно за дверь. Долго шуршал там. Выйдя, принёс свои извинения:

– Похоже, половину продуктов необходимо выкинуть. Если позволите совет, то не стоит закупаться на неделю вперёд. Лучше совершать небольшую, полезную для здоровья прогулку в магазин каждый день…

Плиту он растопил быстро и привычно, приготовил кофе, поставил перед фон Мореншильд чашечку с густой коричневой пеной.

– Княжна приглашала вас также на обед, но я могу передать, что вы плохо себя чувствуете…

– Нет-нет, – встрепенулась девушка. – Я в порядке! Если вы съездите за моим бельём в прачечную, то я с удовольствием загляну к княжне.

Пока он ездил, Лиза наскоро вытерлась мокрым полотенцем вместо душа и расчесалась. Переоделась в свежее в ванной, проверила, уходя, заперты ли двери и окна, в руке ли самое главное – тетрадь.

– Барышня, – доложил, подъехав к крылу княжны, шофёр в телефон. – Госпожа фон Мореншильд…

– Что, неужели отказалась? – растерянно спросила Канторка.

– Нет, барышня. Она заснула в машине. Не могу разбудить.

Сквозь стекло окна он встретился взглядом с князем. Тот стоял, заложив руки за спину, с таким видом, словно был здесь уже полчаса. Эта манера господина Крабата всегда немного пугала прислугу.

– Принесите её в мою гостевую спальню, – сказала в гарнитуре княжна.

– Да, барышня.

Юноша вышел из машины, обошёл её и открыл дверцу. Принялся осторожно вытягивать девушку за ноги.

– Прекратите, – поморщился князь. – Сразу видно, что детей у вас не было.

Юноша покраснел и отступился.

Господин Крабат подошёл, пригнулся в машину и ловко вынес девушку оттуда двумя руками. Без лишних слов он передал её шофёру. Подбежала Канторка, взглянула в лицо спящей Лизы.

– А с ней всё в порядке?

– Абсолютно, – заверил князь. – Нормальный здоровый сон молодой женщины, всю ночь прошатавшейся по городу. С ней тут, видишь ли, ночью приключилось вдохновение. Хотя выразилось оно сначала немного странно. Но я уже ничему не удивляюсь.

Гостья проспала до полдника. Канторка, предвидя это, заказала повару полдник поплотнее. Заранее послала горничную будить поэтессу, чтобы та смогла привести себя в должный вид и не смущаться. К столу гостья вышла вялая, но освежённая душем и причёсанная.

– Прошу прощения, меня так укачало в машине, – сказала она хозяйке. – Ой, с нами будет князь?

Стол был накрыт на три персоны.

– Нет, отец занят. Но, если вы не против, конечно, я позвала брата. Он тоже изучает русский, подписан на ваш блог и некоторые стихи знает наизусть.

Лиза покраснела от удовольствия.

Вошедшего вскоре княжича она рассмотрела очень внимательно, чтобы описать его. От отца у юноши были только глаза, во всём остальном княжич удался, видимо, в мать и больше походил на итальянца или француза, чем на немца или лужичанина. Кажется, он был ещё очень молод, но над губой вились достойные внимания усы.