Алек.Ксандр - Тень на зелёной траве. Часть первая

– Простите, добрый господин, я иду… домой… можно мне с вами?

– А где ты живешь, девчушка?

– В лесу… с папой и мамой.

– Там? – Я указал пальцем на дебри густой чащи. – Вот бы никогда не подумал, что кто-нибудь будет жить в такой глуши.

– Мы живем в домике у дороги, там мой дом. – Она тяжело вздохнула и отвела взгляд.

Н-да, ребёнок больше походил на сироту беспризорника, хотя и не выглядел замарашкой. Родители по всему люди бедные. Платьице, вон в заплатках, но чистое. Наверное, ходила в ближайшую деревню за… за едой для своих родителей, вон как вцепилась в свой скарб. На обратном пути заигралась цветами или просто прилегла отдохнуть. И вот уж вечер. Теперь спешит домой и переживает, что получит нагоняй от матери. Очень похоже на то. Что же нам вроде бы по пути, да и заночевать, в случае чего будет где. Оставалось уговорить Фёдора.

– Моя лошадь на отрез отказывается идти в ту сторону, не конь, а осел какой-то. – Пожаловался я. – Фёдор! Девочка хочет домой.

Она вдруг, подошла к лошади, потянулась, дотронулась до её шеи. Маленькие ладони утонули в конской гриве. Я не видел лица, однако в этом действии было столько осторожной любви и нежности, что я от неожиданности опешил. Вот так управляться с конем! По мне всыпать вожжами этому упрямцу, сразу заработает. Девочка взялась за удила и повела Федора прямо по дороге. Тот не сопротивлялся и покорно шёл за ней.

– Ну ты, прямо как волшебница! – Я сел на место возничего. – Давай, хватайся.

Она села рядом, аккуратно поправила платье, положила узелок себе на колени.

– Лучше положи в повозку, мешать не будет. А заночевать у вас можно?

Она тихонько кивнула и о чём-то задумалась. Взгляд устремился вперёд и там, так и остался на дороге нашим проводником. Сквозь её серьезный вид проступала детская настороженность, как будто лесной зверёк забрался на колени и заставил тебя замереть, затаиться. Вдруг, сейчас убежит. От этого стало как-то легче и веселее на душе.

Мы долго ехали молча. Каждый думал о своем. Я старался не глазеть на ребенка, не смущать его. По сути, она первый человек, которого я встретил и сохранил у себя в памяти.

И тут, я вспомнил одно важное правило вежливости. Вот же невежа! Я не спросил её имя.

– Как же тебя зовут-то, девчушка?

Она чуть поколебалась с ответом.

– Наят.

– Ну вот, а я…

Вот же незадача, похоже, что я забыл своё имя!

– Э-э… Зови меня, Добрый человек.

Ха, ну и имечко себе придумал! Н-да… а я точно «добрый», откуда такая уверенность? Что-то заставило засомневаться в этом. На какое-то время, углубившись в дебри философского размышлизма и самокопания, я задумался об этом, закапываясь всё глубже и глубже в поисках ответов, до тех пор, пока голова опять не разболелась.

– Туда, Добрый человек. – Наят, внезапно ожила, указывая куда-то влево. – Здесь совсем близко.

Я присмотрелся, насколько это можно было сделать, в сгущавшейся вечерней полутемноте и, действительно заметил слабый огонёк за деревьями. Пути не было видно, однако проехать сквозь кустарник вполне возможно. Я велел Федору поворачивать налево, и через некоторое время мы оказались на открытом пространстве, возле старого домика. Поздний вечер, даже он не мог скрыть тех резких очертаний запустения и того неприглядного убожества, что открылось передо мной.

Небольшое пространство, некогда огороженное низким плетнём, представляло собой жалкое зрелище поросшего сорняком огорода. Бывшие когда-то, то ли цветочные клумбы, то ли земляные грядки, едва можно различить среди этого безобразия. Вросший в землю, старый бревенчатый домик из рассохшегося, давным-давно почерневшего дерева, по-стариковски скрючился на один бок и, казалось, вот-вот развалится прямо на моих глазах. Шапка прохудившейся крыши сползала набекрень, сквозь сгнившую солому, выпирали длинные ребра жердей. Печная труба заросла мхом и только потому до сих пор не развалилась. Из трубы шел слабый дымок. Сквозь занавешенное какой-то тряпкой окно, едва пробивался маленький лучик красноватого света.

Я остановил Федора возле покосившегося столба и помог Наят спуститься на землю. В этот момент в доме скрипнула дверь, и нам навстречу вышел тощий скрюченный мужичок. В руках у него горел закопчённый фонарь.

– Наят, это ты?

– Это я… папа. Со мной… Добрый человек. Он помог мне.

– Добрый человек, добрый человек. – Мужичок стал быстро, то ли кланяться, то ли приседать. – Благодарим вас, добрый человек, заходите к нам. Добро пожаловать.