Екатерина Кариди: Судьбу свою найдешь

Игреневый рванулся с места и понесся ветром. И черные адские псы с горящими красным огнем глазами рядом с ним по бокам. Василисе только и оставалось, что вцепиться в летевшую плащом сивую гриву.

– С дороги не сворачивай, Сивка сам тебя домчит! – донеслось ей вслед. – Как доберешься до бабушки, пришлешь голубя!

– Хорошо, матушка! – откликнулась Василиса.

И тут же взвизгнула:

– Юх-ху!!!

Пока что ей все очень нравилось.

Дорога была странная, колдовская. Как будто особый коридор посреди обычной реальности. Ей еще не приходилось передвигаться вот так – одной. Все в диковинку! Конь летел, как будто путь ему сам под ноги ложился скатертью. Псы рядом, молчаливые, страшные, под ними земля дрожит. А вокруг лес, и понемногу начало темнеть.

Сначала только чуть-чуть затеплился факел, потом немного стал ярче гореть красноватым огоньком. Где-то заухал филин. Не то чтобы ей было страшно, но как-то тревожно стало. Однако верный конь уверенно несся вперед, и лес уже стал узнаваем. Василиса успела краем глаза зацепить старый менгир. Как-то раз с матушкой они мимо проезжали, Василиса тогда еще заметила на нем странную надпись:

«…ь свою найдешь».

Ничего не понятно.

Зато сразу легче стало, оттого что пройдена большая часть пути. А впереди была широкая поляна. В центре большой дуб, сбоку от него круглое святилище. Это была вторая веха. Василиса приободрилась.

Конь на всем скаку вылетел на поляну, псы рядом. Мелькнул тонюсенький месяц в прогалине между деревьями, они уже приближались к святилищу, чтобы оставить его по левую руку.

И в этот момент раздался оглушительный свист.

Так громко, пронзительно, звук словно резал пополам. Мелькнули какие-то тени… От неожиданности Василиса выронила факел и резко дернула поводья.

Конь заржал и взвился на дыбы, уходя в сторону.

«Нельзя сворачивать!» – вспыхнуло в памяти. Но было уже поздно. На миг все вокруг них замерло, словно само время остановилось. А потом дорога, стелившаяся перед ними невидимой скатертью, исчезла.

Факел Василиса выронила, он валялся где-то в траве, стало совсем темно. И в окружавшей их темноте стали один за другим зажигаться огоньки. Глаза. Шорохи вокруг. Ведьмочка крепче вцепилась в поводья, адские псы, глухо рыча, подались вперед.

И тут снова раздался этот убийственный, разрывающий барабанные перепонки свист! Она не выдержала, сорвалась, стегнув Сивку, и понеслась куда-то во тьму. А свист за ней следом, заставляя леденеть кровь. Жуткие огоньки глаз шли по бокам, вой.

– Выноси, Сивка! – зашептала она, пригнувшись к самой шее коня. – Быстрее, миленький!

Конь всхрапнул, пригнув голову, словно хотел сказать:

«Что же, хозяйка, с тропы сошла?! Ведь нельзя было!»

И понесся вперед по ночному лесу. Адские псы подтянулись к ним ближе, они теперь молча шли рядом, лишь время от времени лязгая зубами куда-то в темноту.

Было страшно. Огоньки-глаза подходили все ближе, временами слышался цокот когтистых лап. Василиса гнала вперед, понимая, что ее загоняют. Но выбора не осталось. Сейчас одна надежда была на то, что Сивка вынесет. Надо уйти от погони и как-то дождаться утра! А потом уже…

И вдруг лес, по которому она мчалась, почти не разбирая дороги, разом кончился.

Их вынесло на широкую поляну. А наперерез – всадники. Один из них заливисто и жутко засвистел, заставляя ее пригнуться к шее коня. Сивка взвился на дыбы и громко заржал, адские псы ощерились, с бешеным лаем заскребли землю лапами.

А она застыла, не веря, что это происходит с ней.

Всадники были из степняков. В свете месяца видны были их круглые островерхие меховые шапки с лисьими хвостами. Кони у них низкорослые, чем-то похожие на волков. Вспомнила про волков, и тут же за спиной раздался волчий вой. Степняки понеслись к ней, гикая и выхватывая на скаку кривые сабли. А тот, кто свистел, главный, он просто смотрел ей в глаза и погано смеялся.

Ясно. Хотят взять ее живьем. Известно, что степняки делают с пленными девушками. Несмотря на юный возраст, ей приходилось слышать, о чем няньки шептались.

– Врешь! – сказала себе Василиса.

Она все-таки ведьма. И пусть убивать ей еще никогда не приходилось, сейчас она за дорого собиралась продать свою жизнь и честь.

Но ей и не пришлось.

Внезапно на поляне между Василисой и уже подлетавшими к ней степняками возник черный вихрь. Из него вышел мужчина, высокий, мощный и весь темный. У него не было никакого оружия, только легкий панцирь закрывал его торс. А потом он просто вскинул руки, с которых сорвались черные жгуты силы и тут же оплели первых нападавших.