Речь его была блестящей и самозабвенной, в том смысле, что её легко самому забыть, потому шеф почты нацепил на ухо ракушку, со встроенной в неё эхо-жемчужиной. Частота воспроизведения записей ракушки равна всего одному прослушиванию, что точно более чем достаточно, чтобы искренне и помпезно повторить записанный текст перед сотрудниками единственного на тысячу вёрст вокруг отделения почты, и повысить самооценку каждого служащего по отдельности и коллектива в целом.
– В этот раз у него лучше вышло, чем в прошлом году и гораздо ладнее, чем в позапрошлом! – шепнула мне на ухо почтальон Руслана. – Хорошо, что он ещё и жестикулирует. Не только руками, но и другими частями тела. Видишь, как головой потрясывает! Кудри так по плечам и размазываются! Красиво. Энергично.
Я слегка повернула голову в сторону Русланы и кивнула. Сделала так, чтобы со стороны показалось, будто я согласилась с очередным, грандиозным по исполнению и силе слога, тезисом Диониса Чайки.
– Да, – прошептала я, – Жалко, что пока нет ответа по поводу средств на содержание театрального клуба. Помню его работу в постановке «Игра одного». Восторг! Ему явно не хватает публики.
– Да. Жаль.
На сём мы закруглились с разговорами, и каждая занялась своим делом. Лично я – томилась от впустую потраченного времени. Руслана же активно вздыхала, и я готова голову дать на отсечение, что мысли её по-прежнему направлены в сторону господина Чайки, но на тему, далёкую от сути речи.
Она так хотела ему помочь обрести ещё один, помимо себя и работы на почте, смысл в жизни в Низогорье, что написала прошение губернатору области, магу высшей категории Некозлинскому, о чаяньях жителей нашего поселения по поводу закрытия театра. Мы все подписались кровью под эпистолой, и Руслана лично отправилась в Центр, оседлав новую метлу, чтобы передать наши озабоченности. Мы ждали ответа от Некозлинского, а пока довольствовались монологами Диониса в стенах родного подразделения.
У кого-то сработало оповещение на сказизеркале, но никто не пошевелился – все продолжали слушать морально стимулирующие фразы, понимая, что прервать запись ракушки не возможно, а руководству требуется выход энергии и аплодисменты.
Да, народ у нас дружный, сознательный! Все горой друг за друга. До переезда, четыре с половиной года тому назад, я и не знала, что существовали места «внутреннего курорта». Ну, такие, где душой кривить, лгать, придумывать небылицы не нужно. А вот просто – живёшь как есть, и всё!
– А теперь перейдём к сменному графику, – моё нутро в тот день на слова руководителя отреагировало слабым, жадным вздохом, будто точно знало, что в передрягу попаду. – Давайте пройдём к моему столу.
– Попрошусь с тобой в одну смену, рыбка, – пропел на ухо Днищев Семён, подхватывая меня под локоток и помогая встать со стула. – Не могу оставить тебя одну в Новогоднюю ночь, здесь, на дежурстве. Уж четвёртый праздник ты в одиночестве на посту встречаешь. Из развлечений только что и есть, так «блюдо окаймлённое» и на все лады настроенное золотое яблоко со множеством каналов переключения.
Только я собралась в миллион первый раз за прошедшие годы послать Днищева в Дремучий лес на поиски цветущего папоротника, как вмешалось руководство:
– Нет-нет. В этом году мы с многоуважаемой Русланой дежурим сами. А у Заи сложный заказ.
Вот такой поворот мне совсем не понравился. Мысли тут же отразились на лице в виде выпученных глаз и множественных складок на лбу. Впрочем, отреагировала я моментально:
– Неужто за магическую стену придётся выехать?
Сослуживцы замерли на месте, потому что из всех событий за последнее время стоящим оказалась лишь карточная игра в клубе «Василёк» на раздевание между драконом-оборотнем Дантесом Раевым и Семёном Днищевым, в которой Днищеву довелось не просто проиграть, а ещё и должником остаться. А тут такое! САМ подменить сподобился в Волшебную-то ночь! Точно не простое поручение будет – любопытно же! Вот и замерли родные односельчане, точно истуканы, ожидая развития событий.
Дионисий Чайка аккуратно, чтобы не помять выглаженную Русланой на рассвете щит-рубашку, приложил ладонь к груди, и максимально примирительно проговорил:
– Понимаю, понимаю, голубушка, Зая Радионовна, что не на то вы настроены. Но мир людей труден для нашего народа: столько соблазнов таит, что и сосчитать трудно. Вы единственная, кто ограничены в пользовании магией, а если что-то случится в дороге, то магия сработает как охранная сила, не произойдёт по злобе и одухотворённости… Ой! Простите. Я имел ввиду: неудовлетворённости.
Читать дальше