Влад Потёмкин: В гостях у императорской четы

– Я, понимаю – у вас было много свадеб?!! – подбодрил несуразный её рассуждения. – Да, вы, и не обязаны помнить всех гостей!

– Это должно быть с того первого венчания? – подумала она, и ей стало не по себе. – Стилихон, тогда звал всех кого не попадя, а она стояла – потупи взор – ни кого не замечая. Это должно быть, кто-то – из тех, его дружков вандалов?

– Стилихон, тут ни при чем, – остановил он ход её рассуждений.

Она вздрогнула, и испугалось. Испугалось не потому, что услышала – это страшное имя, от которого – они с братом роптали в детстве и даже после. Она больше испугалось того, что этот странный тип прочитал её мысли. Лицо её побелело – кровь отхлынула от конечностей, и в глазах потемнело – она была готова упасть.

– Вам нездоровиться? – Локки протянул ей воды, в миг появившейся в его руке чаше, в формы кегли.

– Спасибо, мне уже лучше, – ответила она поникшим голосом.

– Я вас видел на свадьбе – у еле текущего ручья, который вам, быть может, тогда не казался вяло текущим. Тот, что вы нарекли – «Рубикон».

– Да? – Плацидия разом посветлела. Она вспомнила – то – ясное, хорошее время, и лицо её озарилось радостной улыбкой. – Но ведь там мы были вдвоем? Если не считать, – она хотела добавить «Вотана», но тип не дал ей договорить…

– И что из того?

– А в прочем, да?.. – произнесла она, и голос её опять поник, но – не так, как прежде.

– Вы, были – так очаровательны, в платье феи из папоротников!!

Галла Плацидия улыбнулась – тогда она была счастлива. По мощи и благородству Атаульфу не было равных – в переводе – это имя – так и значилось «Благородный Волк».

– Следующая ваша церемония была более торжественна – на столько, что торжественная ритуальность затмила красоту вашей с Атаульфом любви.

– Да, – согласилась она – лучики воспоминаний, той счастливой поры продолжали будоражить её сознание.

На сегодняшний день у неё был роман с собственной жизнью. Став матерью, она каждый день убеждалась: – «Всё-таки, как интересна жизнь?». Уйдя в замкнутый круг – отгородившись от мира барьерами и предубеждениями, ей не было «не интересно» – скука не касалась ее, скорее потому, что близкие по духу ей люди продолжали находиться рядом и дарить ей радость и позитив. Её собственные мысли и правила не расходились с делом, и это её – радовало. Сейчас, будучи матерью, она забыла о том времени и вот в такой необычной обстановке ей пришлось вспомнить о былом.

– Да! – повторила она, находясь в былых воспоминаниях. – Свадьба в Нарбонне была грандиозна.

«Благородный Волк» решил соединить воедино военную мощь вестготов и былую дань императорского величия. На свадьбе Галла была облачена в императорские регалии – сидела в атрии, украшенной в римских традициях и императорском уборе на голове. Атаульф в царской хламиде и прочих императорских одеяниях.

Родившегося у них сына, Атаульф назвал Феодосием, как символ великого будущего, но он умер в младенчестве и был похоронен в Барселоне – столице вестготов. Вслед за сыном – из мести был убит и сам король, приближенным дружинником. Семь дней кошмара повергли её в шок и унижение. Низвергнутой королеве вестготов пришлось идти в полоне со всеми пленниками, провожая вздорного короля-дружинника за пределы города. Благо власть его была не долгой. Уже новый король поменял её, на здравую меру хлеба и Плацидия вернулась в Рим.

После смерти Атаульфа, она решила уйти в монастырь, но – Гонорий настоял, чтобы она вышла замуж за Констанция – его надежного полководца и соратника в борьбе с врагами, как она не противилась, брат был, не умолим. От этого брака у Галлы родились дочь Юта Грата Гонория и сын Плацид Валентиниан – в её венах текла кровь не только Флавиев – по матери, она была из рода императоров Валинтинианов.

– Спасибо, – чуть слышно вымолвила она. Крупная слеза текла по её щеке, она тут же смахнула её пурпурным платком, появившимся в руке. И добавила. – Время у того ручья было самым счастливым в моей жизни.

– У того столба, ты второй раз подписала приговор одному и тому же лицу.

– Какой приговор?.. – не согласилась она. – Кому? Атаульфу?? Я любила его!! А то роковое стечение обстоятельств, это – в большей мере – фактор его доверчивости, чем моей вины? Я предупреждала его о таившимся коварстве.

– Я не о Атаульфе! – Локки остановил её мысль рассуждений. – Я о Стилихоне!

– О Стилихоне??? – чуть не вскрикнула она.

– Да! О нём.

– Но, при чём здесь – Стилихон?..