Анна Анакина: Мы выбираем дороги или они нас?.. Часть 1. Магическая фантастика

Привыкнув к яркому освещению, Владимир медленно вышел из-за дивана, и стоя у стены с интересом продолжал рассматривать присутствующих.

Танцующие пары словно и не заметили появления нового гостя, одетого в костюм, совершенно непохожий на наряды кавалеров, да ещё и без обуви, но зато в белоснежных носках. Вспомнив о них, Владимир, взглянул себе на ноги, хмыкнув с удивлением. Казалось, он сильнее поразился их чистоте, нежели месту, куда попал.

Слабостью Владимира в одежде всегда являлся белые цвет. Ему отдавалось предпочтение. Как только мама впервые купила ему такие носки, он стал отказываться от других расцветок. То же самое произошло с рубашками, носовыми платками и любым нижним бельём. Даже костюмы он предпочитал светлые, а летом неизменно белые. Исключением являлись туфли и любая тёплая одежда. Но и тут всё должно было иметь светлый оттенок и никогда ничего чёрного. А ещё он не любил красное и огонь, так привлекающий всех. Но в нём он никогда не вызывал трепета.

И сейчас, оказавшись в этом зале, его больше заинтересовали собственные носки, чудесным образом, оказавшиеся совершенно чистыми, нежели происходящее вокруг. «Странно», – промелькнуло в голове. Он хорошо помнил то чавкающее чувство ботинок, которое испытывал идя ночью на огонёк по раскисшей от дождя земле.

Вальс сменился мазуркой, потом менуэтом, затем ещё каким-то дивным танцем с подскоками и постоянной сменой партнёрш. Владимир совершенно не разбирался в танцах, но с удовольствием наблюдал за происходящим. Вспомнился выпускной бал в школе и подготовка к нему.

«Бал!..» – всплывшее воспоминание заставило улыбнуться. Кто только придумал назвать то, что происходило тогда в школе, таким странным словом? Классная – преподаватель литературы – дама уже давно пенсионного возраста, выпускающая в последний раз учеников во взрослую жизнь, так старалась научить парней хоть немного танцевать. Но всё закончилось с первыми нотами на выпускном балу. Как только Клавдия Петровна объявила «Школьный вальс» для своего 10 «А», то вопреки ожиданию молодёжь начала скакать, как оголтелая, совершенно не обращая внимания на мелодию, льющуюся из старого магнитофона. У этих ещё вчерашних мальчиков и девочек давно существовали свои кумиры, а вальс давно вышел из моды. Из их моды.

А вот здесь, куда странным образом переместился Владимир, происходил бал, настоящий, какого он и не видел никогда. Сейчас он смотрел и жалел, что так и не научился танцевать. Раньше он и не задумывался, что танцы могут вызывать не только бешеное сердцебиение и прилив крови к лицу, но ещё и такие необычные, приятные чувства, от которых слегка кружится голова, на лице расплывается улыбка, тело немного раскачивается, а ноги, забыв о том, что босы, начинают пританцовывать на месте.

Очередной танец завершился, и пары стали расхаживать по залу. Дамы, одетые в красивые платья с кринолинами, обмахиваясь веерами, улыбались своим кавалерам. А те, проводив их к диванчикам или к столикам с креслами, расположенными вдоль стен зала, откланивались и начинали высматривать новую партнёршу для следующего танца. Дамы перешёптывались и, смеясь, прикрывались веерами, не забывая кокетливо поглядывать на мужчин.

«Куда это я попал?» – с интересом наблюдая за людьми, подумал Владимир и поймал себя на мысли, что почему-то он не удивлён, хотя это и не казалось сном. Да и его присутствие на этом балу совершенно никого не смущало. Воспользовавшись временным перерывом, Владимир решил хорошо всё рассмотреть. Обернулся и несколько раз пробежался взглядом по стене за своей спиной, от пола до потолка и обратно, словно пытался рассмотреть на ней то, чего там и не могло быть. Никакого намёка на дверь он не обнаружил, но даже не удивился, будто ожидал подобного. По левую руку, вдоль стены расположился оркестр. Музыканты в чёрных фраках, в белоснежных рубашках со сверкающими галстуками-бабочками, сидели, образуя небольшой полукруг. Их гладко прилизанные волосы, уложенные в одинаковые причёски, внимательные глаза, обращённые к дирижёру, делали всех очень похожими. Словно это был оркестр близнецов. Лишь дирижёр сильно выделялся на их фоне. Он стоял перед ними и плавно помахивал правой рукой, видимо, чтобы оркестранты не расслаблялись. Но смотрел дирижёр не на музыкантов. Он, немного повернув торс, покачивая головой, постоянно менял выражения лица. Его взгляд быстро «бегал» по отдыхающим дамам и кавалерам. Можно было лишь догадываться, что он под звуки какой-то мелодии, слышимой лишь ему одному, читает по лицам людей, готовы ли они к следующему танцу или хотят ещё передохнуть. В какой-то момент дирижёр принял решение и, не оборачиваясь к оркестру, сильней взмахнул рукой. Этого оказалось достаточно, чтобы музыканты начали играть. Дирижёр весь завибрировал, словно его тело не имело костей. Он управлял оркестрантами не только руками, но всевозможными телодвижениями и даже лицом. Постоянно меняющаяся мимика отражала каждый такт. Он успевал посмотреть и на музыкантов, и на танцующие пары. С нарастанием темпа музыки подвижнее становился и сам дирижёр. Или правильнее сказать, чем шустрее он двигался, оставаясь на одном месте, там быстрее играли музыканты. И несомненно, дирижёру доставляло удовольствие то, что он делал.