Да, авантюристы его изгнали, и холм снова стало можно обживать, но дух этот отпугивал людей от руин не зря, ибо там также обнаружились заражённые оспой останки, и вот вам новая эпидемия на том же самом месте. Говорят, призраков потом на Баюн-кургане прибавилось, и теперь их там два или три, но ныне их никто изгонять не спешит, ибо духи эти – не убийцы, но сторожа, отваживающие любопытных от запретных мест. Эти идиоты-авантюристы никакие не спасители и не герои, какими их расписывают в балладах и сказках, поверь мне. Это настоящие шакалы, мародёры, воры, разрушители, искусители и растлители. А истории пишут победители, и они, эти самые победители, себя с плохой стороны никогда не распишут, даже если они отъявленные мерзавцы и злодеи. Вырезали целую деревню?! Но это же во благо всех прочих, и даже причина всегда благородная найдётся! Мы убили циклопа, смотрите, какие мы молодцы! А ничего, что этот гигант не людоедствовал и сотрудничал с поселенцами, помогая им валить лес и охранять их пределы от врагов в обмен на еду, вино и пошив одежд с ботами? А убитый барон Джеффри, который якобы тиранил своих подданных? Он погиб от рук авантюристов, которые купились на наветы злопыхателей барона, представившихся лидерами местного ополчения, собранного крестьянами против деспота. А ведь Джеффри заботился о своих крестьянах, как никто другой! Ах, скольких бед можно было бы избежать, если бы этих недоумков, таскающих проблемы на своих горбах, было разрешено отстреливать на подходах к деревням и сёлам! И когда подобное разрешат, это станет одним из лучших дней жизни для всех разумных существ! Что, ты спрашиваешь меня, откуда мне всё это известно? Я тебе скажу. В прошлом меня знали совсем под другим именем, и мне пришлось немало попутешествовать по миру. Хотя, что я тебе вру? По мирам, парень, по мирам! Даже сама Бездна разверзлась перед моими глазами, представляешь?! Хочешь послушать эту историю? Только сразу тебе говорю – она очень длинная, так что нам нужно запастись ещё элем, вином и едой. С тебя угощение, с меня рассказ!
Гном мрачно хлебал суп, сидя за грязным столом в шумной людной таверне, практически не глядя по сторонам, хотя посмотреть было на что. В одном углу, расчищенном от столов и стульев, сошлись в кулачном поединке несколько удалых молодцов, разминая друг другу физиономии своими кулачищами, под азартные выкрики болельщиков, делавших ставки и заключавших пари. На небольшом балконе второго этажа расположились музыканты, наяривавшие нечто разухабисто-весёлое, исполняя при этом матерные стихи, такие, какие нравились черни и простолюдинам. В центре зала на большом столе танцевало несколько девиц неотягощённого поведения под радостные возгласы зевак. Слышится стук игральных костей по столу по соседству с гномом, стоны, доносившиеся со второго этажа, но бородатый коротышка был мрачен, что твоя грозовая туча, глядя только в свою тарелку, словно там ему открылось откровение всей его жизни.
Звали гнома Моргримм, хотя все предпочитали сокращать его имя до нелицеприятных Мор или Морг, что коротышке, ясно дело, было совсем не по нраву.
– Следующему весельчаку, который спросит меня об имени, назовусь Тараном! – подумал гном, хлебнув очередную ложку уже порядком остывшей жижи, которая у местных звалась супом.
Впрочем, что взять от людей, которые ни в еде, ни в выпивке не знали толка? Как и в питейных заведениях, коим сию гнусную дыру можно было назвать с большой натяжкой. «Полный котёл», согласно вывеске, оказался заполнен отнюдь не приятной едой, а разбавленным пивом, бродягами и нищебродами, а также вонью давно немытых тел и табака. Будь у Моргримма выбор, то он бы и близко не подошёл к сей клоаке Белокамня, но выбирать не приходилось – денег у славного воителя практически не оставалось.
– Если так пойдёт и дальше, – горько усмехнулся про себя гном. – То придётся продавать свой топор или щит, чтобы иметь возможность поесть в следующий раз и переночевать под крышей. Всё лучше, чем на улице.
Возвращаться домой в клан Рудобородых Моргримм не мог по многим причинам, но самой главной из них было всеобъемлющее чувство стыда. Воин стыдился того, что не смог заработать ни гроша с тех пор, как покинул отчий дом, хотя в своих письмах родным писал, что шикарно устроился в Белокамне на хлебной должности и не обделён работой. Естественно, он врал. Хуже того, он не мог вернуться домой и из-за своей новой фобии, которая развилась у Моргримма буквально пару часов назад.
Читать дальше