Джейн Ли - Проникающий в сны

Но я скучал по моей семье: по отцу и маме, по брату. И ни на миг не забывал о том, что с ними случилось. Что убийцы моих родителей не найдены. Как и мой брат. Что я один остался жив и здоров. А они погибли. И я ничем им не помог. Да, я вызвал полицию, дал показания, но… это же не спасло их!

Я не понимал, почему это произошло с нами. Иногда мне казалось, что это всего лишь дурной сон. И стоит лишь проснуться… Но этого я как раз не мог. И продолжал существовать между сном и явью.

Я пытался найти брата во снах. Ведь если он жив, то видит сны. И мы должны встретиться там рано или поздно. Засыпая, я каждый раз надеялся. И каждый раз терял надежду, просыпаясь. Это была еще одна причина любить и ненавидеть мир сновидений. Но чтобы я не думал о своем даре – я не мог от него избавиться. И вынужден был с ним жить. Иногда это было легко и даже приятно. Иногда.

Я редко применял свои способности для личной выгоды. Еще лишь раз я использовал их, чтобы проучить обидчика.

В нашем монастыре был один человек, который меня невзлюбил – брат Бенджамен. Мне тогда было лет четырнадцать. А ему – где-то за тридцать. Он считал меня любимчиком отца-настоятеля. И потому при всякой возможности делал мне каверзы: проливал ведро с грязной водой, когда я уже заканчивал мыть пол, или топал по нему в грязных сапогах; подсыпал соли в еду, когда была моя очередь готовить – чтобы обвинить, что я всё испортил; ставил подножки, когда я тащил что-то тяжелое или хрупкое. И так далее и тому подобное. Причем делал он это тогда, когда кроме меня и него никто не мог заметить. Так что, пожаловаться я бы не смог, даже если б захотел. И снова я решил воспользоваться тем способом, что был мне доступен: создал ему кошмар. На следующий день на нем лица не было: брат Бенджамен был тих и молчалив. Ему было не до того, чтобы делать мне гадости. Стоило ему прийти в себя и косо на меня посмотреть, как я повторил ему «ночное шоу» – для закрепления урока.

К сожалению, Бенджамен поделился с кем-то своими кошмарами. И слух дошел до Оливера. Он быстро связал одно с другим, и пришел ко мне. Нет, он не кричал и даже не ругался. Но впервые в его взгляде я прочел, что ему хочется меня вздуть. Конечно, Оливер этого не сделал. Он никогда не поднимал на меня руки. Лишь сказал, что это низко и подло – нападать на человека, когда тот не может тебе ответить. Это всё равно, что ударить в спину и убежать. Что выяснять отношения нужно, стоя лицом к лицу противника. Так будет честно. После чего Оливер развернулся и вышел из моей кельи. И больше не поднимал эту тему. Но по виду его я понял, что он очень разочарован во мне. А потому лучше бы он шумел и кричал. И даже ударил. Я сам пошел к нему поговорить и обещал, что никогда больше ничего подобного не сделаю. Оливер улыбнулся, кивнул и сказал, что верит мне.

Когда я поделился этим с Джеффри, крестный задумался. А потом, чуть усмехнувшись, заявил:

– Иногда мне кажется, что нас с Оливером перепутали при рождении. Потому что он – больший джентльмен, чем я. Я бы поступил так же, как ты.

Но когда я несколько облегченно вздохнул, Джеффри добавил:

– Боюсь, это значит, что мы с тобой неправы.

Так или иначе, но я держал слово, данное Оливеру. И не создавал никому кошмаров.

И вот теперь я видел кошмар Анри. Другого объяснения у меня не было. Анри жив! Но свободен ли? Меня пугала мысль о том, что жизнь его может быть хуже смерти. Что за люди напали на нас? Те, о которых предупреждал отец? Но откуда они знали о нашей семье? Отец хотел, чтобы Оливер нас спрятал. Значит, он должен был знать хоть что-то. Может быть, Оливер не всё мне рассказал? Нужно поговорить с ним.

Раздался телефонный звонок. Я взял трубку:

– Алло.

«Ты уже не спишь? Надеюсь, утро доброе?» – мягкий, заботливый голос Джеффри.

– Нет, не сплю, – я немного помедлил, раздумывая, рассказать ли Джеффри про сон, и решил, что сделаю это позже, – Я в порядке. Как ты сам?

«Как всегда – лучше не бывает. Я просто звоню узнать, как ты».

– У меня всё хорошо. Думаю, заеду к тебе на днях.

«Отлично! Буду ждать», – я даже по телефону чувствовал его улыбку.

Почему я не сказал ему? Не хочу, чтобы он волновался прежде времени. Он ведь сразу же приедет и устроит мне допрос с пристрастием.

Когда я добрался до монастыря, утренняя служба уже закончилась, и прихожане покидали храм. Я привычно взглянул на высокий шпиль, стремящийся к небу. Мне всегда хотелось взлететь вместе с ним. Но старые стены из красного кирпича цепко держали нас обоих. Интересно, что Оливер бы сказал на это? Наверное, что крепко стоять ногами на земле – не всегда так уж плохо.