Александр Барышников: Penitus-2. Новое путешествие в Плутонию

– Обижаешь, начальник.

– Ладно, предположим, что ты согласен. В этом случае можно выбрать один из двух режимов – бодрствование или сон. При втором варианте необходимо принять снотворное и спокойно уснуть. Когда прибудем на место, я тебя разбужу.

– Звучит заманчиво, только непонятно, о чём я буду рассказывать внукам? О снах и сновидениях?

– А в режиме бодрствования ты можешь просто свихнуться, и тогда ответить на тот же вопрос о внуках станет ещё сложнее.

– Неужели всё так серьёзно?

– Да, – решительно ответил Вениамин.

Мы помолчали, и каждый думал о своём. Мне невольно вспомнилось прошлогоднее погружение в морскую пучину: кувыркание во вражеском неводе, неземная тишина, невиданный мрак. А ещё перед внутренним взором встала медная труба, о которую я расквасил свой непокорный лобешник. Похоже, назревающее путешествие готовит гораздо более крутые сюрпризы.

– Надеюсь, проектом предусмотрены ремни безопасности?

Вениамин посмотрел на меня с некоторым недоверием – наверно, подумал, что я опять его подначиваю.

– Хочешь сказать, инспектор оштрафует за превышение скорости?

– Да я серьёзно спрашиваю, начальник! Сам же говоришь, что будем тонуть и падать.

– Будем, – согласился он. – Поэтому предусмотрены и ремни, и амортизаторы, и памперсы. Зря улыбаешься, Лёша, фаянсовый унитаз в такой объём не втиснуть.

– Согласен. Тут и без унитаза не хоромы. Кстати, как туда забираться?

Вениамин перешёл к задней части аппарата, покрутил торчащие из торца рукоятки и, приложив заметные усилия, открыл круглый люк. Внутри было темно.

– Забираться просто, – объяснил Вениамин, – вперёд ногами.

Я невольно присвистнул.

– Вперёд ногами у нас, гражданин начальник, сам знаешь, кого транспортируют.

Гражданин начальник не разделил моих опасений.

– Как только аппарат выйдет на рабочую траекторию, мы окажемся в вертикальном положении. Разумеется, головами вверх. Ещё вопросы будут?

– Когда стартуем?

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Веня. – Про тебя не знаю, а у меня всё готово.

– И я готов, аки юный пионер. Только надо позвонить Виктории Викентьевне, поторопить с отъездом на отдых.

Весь вечер мы обсуждали детали предстоящего путешествия, которое было назначено на ближайшее, хотя, и неопределённое время. Уже в сумерках, почти ночью, я окунулся в тёплую морскую волну. Родные и уютные российские воды не пугали меня, они сильно отличались, причём, в лучшую сторону, и от океана с вражескими подводными лодками, и от плутонского моря с ихтиозаврами. Похоже, именно это обстоятельство позволило мне расслабиться настолько, что я даже задремал. Сон был короткий, а когда он закончился, до моих ушей донёсся негромкий мужской говор. Сначала слова были неразборчивы, только показалось, что этот голос мне уже знаком. Прислушавшись, я стал понимать речь неразличимого в сумраке мужчины.

– Ты, Лёлька, не думай, что я такой.

– Какой? – спросила невидимая женщина.

– Ну… такой-сякой, сама понимаешь. Если честно, ты мне с прошлого года нравишься.

– Если мне не изменяет мой склероз, в прошлом году ты, Ванечка, с Томкой кадрился.

– Ошибка молодости, гадом буду! Ладно, кадрился, но ты мне уже тогда нравилась. Однако, я же налево не бегал. Между прочим, прошлым летом мы с Петром Ивановичем были в экспедиции на одном тропическом острове…

– Слышала уже, – с ленцой в голосе перебила женщина.

– Слышала, да не всё. Так вот, там, на острове, была одна подруга, дамочка американская. Красивая, зараза!.. Ну, до тебя ей, конечно, далеко, но видок, прямо скажем, ничего. Увидела меня, рот раскрыла, глаза выпучила…

– Испугалась?

– Влюбилась, гадом буду! Поверишь – проходу не давала, я от неё по всему острову прятался.

– А может, она миллионерша незамужняя?

– Вот и мне то же самое показалось. Был грешок, мелькнула мыслишка прекратить сопротивление, жениться, уехать в Америку…

– И что?

– А ничего. Поверишь – родину вспомнил, городок наш, ну, и тебя, конечно. Говорю же, что уже тогда ты мне нравилась.

– Болтунишка, – ласково сказала женщина, и всё смолкло. Стараясь не шуметь, тело моё отчалило от берега и неспешно двинулось прочь. А что оставалось делать? Молоток, Ваня, только и всего.

Через малое время удалось незаметно выбраться на берег, после чего я устроился на ночлег в вениной каптёрке. Ритмичные вздохи близкого моря быстро меня убаюкали, спал я крепко, не видя при этом ни снов, ни сновидений.