Наташа Шторм: Только любовь

– Заткнись, Ройс! В моём замке полно невинных девиц. Впустить тебя внутрь всё равно, что открыть двери перед лисой в курятник. К тому же у нас мало времени. Дорога на остров долгая и опасная.

– Ах да! Я уже совсем забыл про Уоллеса.

– И про своих соотечественников, видимо, тоже. В Шотландии постоянно происходят стычки с англичанами.

– Хвала небесам, что у вас есть англичане, иначе кланы уже давно передрались между собой и уничтожили друг друга.

Риз зло взглянул на барона, но ничего не ответил, а пришпорил коня и поскакал вперёд.

– Эй, дружище! Мы ещё не всё обсудили!

Альберт махнул лэрду, но тот даже не оглянулся.

Удачное время для продолжения беседы выдалось только на привале, когда сытый и в меру пьяный, шотландец вытянулся у костра.

– А, опять ты, барон? Твой язык меня уже утомил. Может, отрезать его? Уверен, я сослужу хорошую службу твоему брату.

– Но лишишь наслаждения стольких прекрасных дев!

Альберт уселся рядом, держа объёмную флягу с элем.

– Хочешь?

Риз брезгливо поморщился.

– Я пью только виски. Это напиток для настоящих мужчин.

– Да? Спорим, когда вернёмся, я перепью тебя в два счёта?

Маккдаун пожал плечами.

– А почему бы и нет? Ставлю коня. Ты сам сможешь выбрать любого.

Альберт кивнул.

– Ставлю меч. Нашему кузнецу нет равных во всех приграничных землях. Он сможет сделать для тебя даже шотландский палаш, если пожелаешь.

– По рукам. Так чего ты припёрся? Рассказывай.

Альберт протрезвел. Он внимательно посмотрел на лэрда.

– Ты хорошо знаешь Фореста Маккензи?

– Немного. Его уважают. Он сильный и справедливый вождь и делает всё для блага своего клана.

– Вот! Сильный и справедливый! Мне понятно, почему он выдал опозоренную дочь за первого попавшегося рыцаря и отправил её подальше. Но почему он не забрал её позже, когда муж леди погиб, и она вполне могла вернуться в отчий дом?

Риз перевернулся на бок.

– Ты совсем тупой? Он никогда бы не допустил, чтобы его дочь снова увиделась с чёртовым англичанином. Эта связь не довела бы до добра, а только прибавила лишних проблем.

Альберт задумался.

– А теперь? Как отреагирует Форест, если узнает, что его внучку признал отец, что у неё будет всё: богатство, имя, земли, титул? Возможно, мы смогли бы склонить его на свою сторону, попросить о помощи?

Риз отрицательно покачал головой.

– Нет! Маккензи никогда не был моим врагом, но и союзником тоже. Я не могу доверять наши с тобой жизни плохо знакомому человеку.

– Даже, если он шотландец?

– Тем более, если он шотландец. Сейчас все аристократы поделились на сторонников Брюса и сторонников Коммина, но открыто мало кто выражает свои симпатии. Поэтому, все держатся очень настороженно друг с другом.

– А вот я за Брюса! – Альберт вальяжно растянулся на шкуре возле лэрда.

– Это ещё почему? Ты вообще-то должен быть на стороне Эдуарда.

– Нравится мне этот парень. Есть в нём сила и хорошая мужская притягательность. А ещё он справедливый и не кровожадный.

Альберт вспомнил, что несколько лет назад попал в плен к Роберту Брюсу. И тот вместо того, чтобы пытать парнишку, просто назначил за него хороший выкуп, который старший брат с радостью заплатил.

– Значит, что бы ни случилось, Маккензи не будут вмешиваться?

Риз кивнул.

– Думаю, да. Хотя Анис единственная внучка не только графа Мортимера, но и Фореста, старый шотландский лис будет сидеть в норе. Ему не выгодно вступать в противостояние с могущественным графом. Кстати, Мортимер ещё жив?

Альберт кивнул.

– Жив, в этом нет никаких сомнений. Совсем недавно я видел его при дворе. Хотя старость и болезни скрючили его тело, превратив в ходячего мертвеца, видимо, грехи не пускают его даже в ад. Монтгомери рассказывал, что Ангус Мортимер всегда отличался неимоверной жестокостью ко всем, будь то враги или члены его семьи. Мать Лео была родной сестрой Мортимера, но и на её теле были шрамы, оставленные братцем, когда гнев затмевал его рассудок.

Лэрд поёжился.

– Что-то мне перехотелось отдавать девушку в лапы старого паука.

– Верно. Но мы не можем лишить её хотя бы имени. Она должна смыть клеймо незаконнорожденной. К тому же, с таким приданым она легко выйдет замуж и забудет деда, как страшный сон.

– Кстати, о сне! Нам, барон, не мешало бы вздремнуть пару часов. До острова остался только один привал.

Остров Скай показался только к ночи, когда путники устали и промёрзли до костей, и только Альберт казался неутомимым. Он с жадностью впитывал в себя новые впечатления и даже несколько стычек во время пути не испортило его настроения.