Кассандра Клэр: Медная перчатка

– Догадываюсь, – сказал Колл. Если бы его душу перенесли назад в тело Константина, возможно, память о его жизни в качестве Коллама была бы стерта, и чем дольше он об этом думал, тем отчетливее понимал, что это было бы куда хуже и страшней смерти.

Но полет все продолжался, и нахлынувшая на него усталость становилась уже совсем невыносимой. Он вспомнил Аарона, как тот применил магию хаоса против Автомотонеса.

«Я всего лишь на секунду закрою глаза» , – пообещал он себе.

Очнулся Колл оттого, что его обнимали чьи-то руки и они куда-то двигались. Кто-то нес его, догадался Колл, по знакомым окрестностям Магистериума. Он осторожно приоткрыл один глаз, чтобы осмотреться.

И тут же сощурился от яркого луча утреннего солнца. Должно быть, решил он, было время завтрака. Позади них верхом на крупных воздушных элементалях летели мастер Норт и мастер Рокмэйпл. Лица обоих были суровы и непреклонны. Хэвок, Тамара, Аарон и Джаспер следовали за мастером Руфусом по тропе, ведущей к одним из врат в Магистериум. За ними шел Аластер, неся на руках Колла, чего он не делал с тех пор, когда Колл был еще совсем маленьким.

Рюкзак! Колл не успел запаниковать, когда увидел рюкзак за плечом отца. Из груди вырвался вздох облегчения.

– Хочешь, чтобы я тебя опустил? – тихим голосом спросил Аластер.

Колл ничего не ответил. С одной стороны, он хотел, чтобы его поставили на землю на его несовершенные ноги. С другой – думал о том, что это, скорее всего, последний раз, когда отец несет его на руках.

Камни закончились у полоски травы перед внешней стеной Магистериума. Они остановились перед двухстворчатыми медными дверями, выкованными таким образом, что на поверхности остались завитки и полоски, похожие на язычки пламени.

Над дверью шла надпись: «ТОТ, КТО НЕ ЗНАЕТ ЛЮБВИ, НЕ ЗНАЕТ НИЧЕГО».

Колл глубоко вдохнул.

– О да, – пробормотал он.

Отец опустил его на землю, и ногу прошила привычная боль. Аластер передал ему рюкзак, и Колл закинул его за плечо.

– Я никогда не видела этих дверей, – заметила Тамара.

– Это вход в Магистериум для членов Ассамблеи, – пояснил мастер Руфус. – Мне и в голову не могло прийти, что кому-нибудь из вас когда-нибудь придется зайти через них.

За все время своего пребывания в Магистериуме Колл успел пережить множество связанных с ним эмоций. Началось все со страха, затем школа стала напоминать ему дом, позже превратилась в убежище от отца, а теперь она вновь стала местом, где он не мог чувствовать себя в безопасности.

Может, Аластер был все-таки прав. Насчет всего.

Мастер Руфус стукнул своим браслетом по дверям, и они отворились. Открывшийся за ними коридор не был похож ни на один из коридоров Магистериума, с их неровными каменными стенами и утрамбованным множеством ног земляным полом. Этот коридор был полностью отделан полированной медью, и через каждые несколько шагов на стенах был обозначен символ одной из стихий – воздух и металл, огонь и вода, земля и хаос, – а под ним бежала надпись на латыни.

Руфус остановился у стены, причем внешне эта часть ничем не отличалась от любой другой, и стукнул по ней браслетом. Металлическая пластина размером со створку двери скользнула вглубь, открыв за собой комнату, совершенно пустую, если не считать длинной каменной скамейки, протянувшейся вдоль стен.

– Ждите здесь, – сказал он. – Мастер Норт и мастер Рокмэйпл скоро вернутся, чтобы проводить вас в зал заседаний. Члены Ассамблеи сейчас собираются там, чтобы принять решение о вашей дальнейшей участи.

Тамара сглотнула. Ее родители входили в Ассамблею. На лице Джаспера был написан откровенный ужас, и даже Аарон чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я заберу Хэвока, – продолжил Руфус и поднял руку, не давая Коллу возразить. – Он будет в полной безопасности в вашей комнате, и это будет куда мудрее, чем вести его с собой. Едва ли стоит ожидать от членов Ассамблеи проявления симпатии к Охваченному хаосом животному.

Он щелкнул пальцами, и Хэвок тут же потрусил к нему. Колл бросил на волка разочарованный взгляд.

– Аластер, – сказал Руфус, – подойти на секунду.

Аластер удивленно посмотрел на него, но все же подошел. Двое мужчин посмотрели друг на друга. Выражение лица Руфуса едва заметно изменилось, но даже этого хватило, чтобы Колл понял: их мастер видит в Аластере человека, кардинально отличающегося от того, кого Колл знал как своего отца. Словно перед ним стоял мальчик, может, такого же возраста, как и Колл, с черными волосами и озорным блеском в глазах.