– Понятно, поспать подольше мне грозит только в выходные. А они бывают? – вдруг испугалась я.
– Конечно, – по-доброму рассмеялся ботаник. – Суббота и воскресенье законные выходные, можно в город выходить даже, если никаких срочных дел нет или заданий.
А я не сомневалась, что ректор точно мне их найдет.
Утро такое, то больное, то боевое
«– А вы пробовали не пить?
– Пробовала, но кофе вкуснее с коньяком»
Жуткий звук сирены вырвал меня из нежных объятий сна. От неожиданности я чуть не грохнулась с кровати, запутавшись в одеяле, а резкие движения отозвались в голове неприятной болью.
Вчера, после ужина, когда все разошлись по своим комнатам, ко мне постучали. За дверью я обнаружила Бобби и ту блондинку, как позже узнала Аделис Эктариэль, зоолога, твареведа и учителя верховой езды. Пришли они с подарками в виде мыльных принадлежностей, каких-то маленьких фиалов и большой бутылки вина.
За распитием сего местного, к слову превосходного напитка, я выслушала впечатляющий рассказ, что Максимилиан ректорствует тут без году неделя, старый ректор пропал вместе с секретарем в один день, а на следующий в кабинете уже обнаружили Бэлла. И за две недели у него сменилось четыре секретаря. И, о ужас, последняя, эльфийка, бежала от него как от чумы с громкими воплями.
– Нет, ты не представляешь! – возмущалась Аделис. – Чтобы довести представительницу моего рода до истерики… Да я даже не знаю, что надо сделать! – заявляла она слегка заплетавшимся языком. – Мы можем злиться, нервничать, язвить, но кричать… Не-е-ет, это не по-нашему.
– А самое худшее, что он, послушав вопли минут пять, наложил на нее заклятие немоты и отправил восвояси. Так даже мерзкие некроманты не поступают. Это подло, – продолжил более трезвый Бобби, а эльфийка усиленно закивала, тяжело вздыхая.
Мы еще потрепались о том, о сем, а после… после я не помню. Но проснулась одна и в постели, это радовало.
Утренние процедуры много времени не отняли, и с тяжелой головой я вышла в гостиную, там должна была быть вожделенная бутылка минералки. Она там и была, на столе, а рядом с ней стоял маленький фиал. С запиской. Она гласила: «Выпей меня».
Вроде вчера Бобби говорил про лекарства, и они были именно в такой таре, поэтому я рискнула. Открыла крышечку, залила содержимое фиала в рот и чуть не подавилась. Жуткая горечь разлилась по небу, а язык онемел. Я перевернула записку: «Запей». Судорожно отвинтила крышку минералки и ощутила как с водой уходил странный эффект от жидкости. А вместе с ним отступала головная боль.
– Надо бы сказать спасибо ботанику, – улыбнулась я сама себе, с удовлетворением прислушиваясь к организму. Ничего не болело, только проснулся звериный голод. – Вот на завтраке и скажу.
В столовой была тишина, каким-то невероятным образом я успела найти в дорогу и прийти раньше всех. Но не успела я шепнуть заказ, как появились парни в похожей на мою форме, только с лацканами.
– А что это абитуриентка делает за столом преподавателей второй день подряд? – спросил один из них, вальяжно подходя ближе.
– А с чего вы взяли, что я абитуриентка? – мне даже стало интересно, почему они сделали такие выводы, мало ли, кто может быть в форме.
– Так форма без опознавательных знаков, новенькая, я такой симпатичной мордашки бы точно не пропустил, – а вот представление меня педагогическому составу вчера он точно не расслышал.
– Допустим даже так, но какая тебе разница, что я делаю за этим столом? – я так-то любопытная тоже, но от этого субъекта несло не интересом, а наглостью и нескромными желаниями.
– А то, милая, что за нашим тебе точно будет лучше, – улыбнулся он, кладя ладонь мне на колено и медленно задирая юбку.
– Вы уверены в этом, Сантори? – раскатом грома раздался голос ректора, но парень ответить не мог, так как уже упирался лицом в стол и стонал от боли, из-за заломанной за спину руки. – Мисс Беркут, можете отпустить студента.
– Как скажете, ректор, – пожала я плечами, и отпустила парня.
– Познакомьтесь, Сантори, это мой новый секретарь, мисс Беркут, сегодня после первой пары ты придешь к ней за наказанием.
– За что, ректор, это была всего лишь дружеская беседа? – удивленно возмутился студент.
– А мое колено так не думает, – съязвила я. Дружки Сантори хихикнули, но продолжали отступать. Мне же вдруг стало обидно. – А вы куда, молодые люди? Ректор Бэлл, как вы считаете, бездействие во время преступления тоже считается преступлением?
Читать дальше