Саша Ри-Эн: Выбирая лучшее

Айнар посмотрел на парня, вопросительно приподняв бровь. Судя по масштабности, бардак был делом многолетним.

– Что? – спросил тот. Во взгляде читалась настороженность, сосед явно чего-то ждал. Чего именно, Айнар не понял, поэтому спросил напрямую:

– Ну и где я тут, по-твоему, буду жить?

– А ты собираешься здесь жить? – во взгляде показалась растерянность. – Со мной?

– Не с тобой, а в этой комнате.

– То есть, мне… собирать вещи?

Парень изменился в лице, и этой метаморфозы Айнар тоже не понял.

– Естественно, собирать, – ответил он. Сложил на груди руки и, прислонившись к стене, принялся наблюдать, как сосед, достав из-под кровати сумку, запихивает в нее вещи, едва ли носом не хлюпая. «Это ж надо, так не любить уборку». Потом он заметил, что вещи этот тип собирает почему-то со своей половины комнаты.

– А ты не мог бы вначале прибрать на моей половине? – произнес Айнар, глядя на свою кровать, на которой не только прилечь, но и присесть было негде.

Парень замер, словно механическая кукла, у которой кончился завод. Затем медленно повернулся к Айнару.

– На твоей половине? – растерянно произнес он. – То есть ты меня не выгоняешь?

Тут пришла очередь замереть самому Айнару – логика соседа, точнее, ее отсутствие, настораживало.

– А почему я должен тебя выгонять? – спросил он. Мысль о том, что этот тип еще и не в себе, слегка напрягала.

– Ну-у… – произнес парень, странно всхлипнув, – все обычно сами сбегают… но ты вроде как меня спас… и я вроде как тебе обязан, поэтому должен уйти сам.

Прикидывая, есть ли у него нужные ингредиенты для того, чтобы сварить зелье от слабоумия, Айнар подошел к своей кровати, сгреб в охапку всё, что на ней лежало, и переложил на кровать соседа. Затем вернулся и улегся, блаженно вытянув ноги. Приняв горизонтальное положение, он почувствовал, что жизнь хороша – долгая дорога и беготня по академии его доконали.

– Не знаю, что тут у вас происходит, но меня твое соседство устраивает. Так что не стой столбом, освободи мой стол и половину шкафа.

Пару минут спустя Айнар пожалел о сказанном – парень все-таки разрыдался, хоть и попытался оправдать это попавшей в глаз пылинкой. Судя по объему выплаканных слез, пылинка оказалась размером с лошадь.

– Кстати, забыл представиться, – придя в себя, произнес сосед. – Меня зовут Ранк.

Айнар представился в ответ, тоже решив обойтись без фамилии.

За пять лет учебы Ранк привык жить один. Все, кого пытались к нему подселить, сбегали, не успев разобрать вещи. Иногда со скандалом и мордобоем, иногда тихо и молча. Вначале Ранка напрягала роль изгоя, а потом он оказался даже рад отсутствию кого-либо рядом. Хотя бы здесь, в своей комнате, можно было расслабиться, не ожидая издевок. И вот теперь, когда у него появился сосед, Ранк не знал, как себя чувствовать. Хотелось верить, что человек, который пришел на помощь в трудную минуту, не станет врагом. Хотелось, но не особо верилось.

Первым делом Айнар устроил допрос на тему «общая обстановка в академии». Когда выяснилось, что они учатся на одном курсе, только на разных факультетах, Ранку пришлось выложить все, что он знал и о факультете зелий, и о собственном факультете боевой магии, и о трех остальных факультетах академии. Он подумал, что в качестве источника информации слабоват, но Айнар так не считал и услышанным остался доволен. Да еще и подбодрил ненароком. «Если ты за пять лет умудрился выжить в здешнем гадюшнике, значит не безнадежен. Факультет ты, конечно, выбрал странный, но почему бы и нет, если хочется».

Братья, узнав о решении Ранка стать боевым магом, долго смеялись, а потом заявили, что ему надо цветочками заниматься, отвары всякие готовить, как девчонкам. В приемной комиссии выбор тоже не оценили, предложив зачислить на факультет зельеделия или прорицания. Но, поскольку вступительные экзамены Ранк сдал, его зачислили туда, куда он хотел, хотя лицо у декана факультета боевой магии радости не выражало.

Айнар был первым человеком, который, хоть и не напрямую, но поддержал выбор, и Ранк проникся к нему за это огромнейшей благодарностью. Прямо расцеловать захотелось, но он не стал – сосед сразу предупредил, что вешаться на себя не позволит. «Это тебе нравятся парни, а не мне. Так что давай не будем создавать друг другу проблемы». И эта прямолинейность придала уверенности, что удара исподтишка можно не опасаться.

Ранк не стал бросаться ему на шею, а сделал это мысленно, в своем воображении, этого ведь ему никто запретить не мог.