Надежда Соколова
Владелица старого поместья
За окном уже не первый час шел холодный затяжной дождь. Тяжелые крупные капли отбивали барабанную дробь на подоконнике. Низкие свинцовые тучи на небе не обещали просвета и к завтрашнему дню.
Впрочем, оно и к лучшему. Ливень помешает приехать в гости любопытным соседям, уже настроенным отметить мой день рождения за праздничным столом в поместье. По крайней мере, я искренне на это надеялась.
Любители вкусно и сытно поесть на халяву, соседи собирались нагрянуть в поместье все и сразу. Нельзя было пригласить барона Алекса ронт Гартона и проигнорировать его соседа графа Виктора ронт Рутика. А если забыть о виконте Нортоне ронт Шорте, то можно стать его кровным врагом на всю жизнь.
Была б моя воля, я вообще никого не приглашала бы. Но нельзя. По статусу не положено.
Я, герцогиня Ярина ронт Лорийская, младшая дочь императора Людвига Третьего, завтра праздновала свой двадцать пятый день рождения.
В этом теле, конечно, двадцать пятый. Так-то мне, Светлане Ивановне Антиповой, было тридцать девять. И перенеслась я не по своей воле в магический мир несколько недель назад.
Ярина ронт Лорийская считалась вздорной старой девой в мире, где девушек выдавали замуж, едва те достигали восемнадцатилетия. В двадцать на незамужнюю девушку смотрели с подозрением, выискивая в ней какой-то дефект. В двадцать пять, возраст Ярины, уже в глаза звали старой девой.
Впрочем, Ярину никто так не звал. За исключением, может, родителей. Ее тяжелый характер и привычка рубить правду-матку, невзирая на лица и статусы, сделали ее нежелательной невестой для всех возможных женихов этой и близлежащих империй.
После очередного скандала на балу в честь рождения третьего внука его величества Ярину в качестве наказания сослали в дальнее поместье, принадлежавшее еще ее пра-прабабке.
Судя по найденным в спальне Ярины нескольким дневникам, она не тяготилась жизнью здесь, любила одиночество и чуть ли не открытым текстом посылала всех желавших выступить посредниками между ней и ее отцом.
Меня такое положение дел полностью устраивало. Я, интроверт и социофоб, не любила общение, предпочитала тишину и общество книг и домашних животных.
– Госпожа, – в гостиную, в которой я сидела уже третий час, заглянула служанка в коричневой форме и белом чепчике. Высокая плотная брюнетка лет восемнадцати, она служила у Ярины не первый год и привыкла к выкрутасам своей хозяйки, – к вам ее сиятельство графиня Ядвига ронт Шартаран.
Я, не сдержавшись, скривилась. Графиня ронт Шартанран считалась первой сплетницей во всей округе. Ей и дождь был нипочем, главное – первой узнать ту или иную новость. И первой же разнести ее по соседям. Насколько я знала, новостей в этой дыре не было. Вопрос: что забыла графиня у меня дома?
– Пусть войдет, – хоть Ярина и была стервой, но воспитание не позволило бы мне, в ее теле, оставить гостя, промокшего насквозь, в коридоре, а еще хуже – отправить назад, домой.
Графиня Ядвига ронт Шартаран была невысокой плотной шатенкой, этакий колобок на ножках. И этот «колобок» катался абсолютно по любым дорожкам. Графине было все равно, правду или ложь она распространяет. Есть слух? Его необходимо донести до всех в округе, даже до купца Рональда Горинарского.
Поговаривали, что мужа графини, Артура ронт Шартаран сослали из столицы в эту глушь как раз из-за супруги и ее нездоровой любви к сплетням. То ли услышала что-то не так, то ли намеренно исказила информацию, но кто-то из высшей аристократии обиделся на не в меру болтливую графиню. И эта глупость аукнулась не только ей, но и всему многочисленному ее семейству.
Графиня вкатилась в гостиную с видом победительницы по жизни. Ясно, не за новостями пришла, нет, наоборот – рассказать новость. Боги, вот что могло случиться в нашей глуши?
Мокрая верхняя одежда и зонт, который хоть выжимай, были оставлены в холле на попечении служанки. Только следы на коврах показывали, что графиня успела побывать под дождем.
Ее темно-синее бархатное платье с крупными белыми кружевами по подолу и на лифе, сшитое в начале прошлого века, не иначе, выглядело даже для этой провинции излишне старомодным. Но здесь, в глуши, чуть ли не на окраине империи, не любили шить новую одежду, пока не износится до дыр старая. Вот еще, такие траты. Эти деньги можно пустить на что-то другое, более нужно. Поэтому дочери охотно донашивали за матерями, а сыновья – за отцами. И в платье Ядвиги много лет назад могла ходить еще ее бабушка.
Читать дальше