Екатерина Стадникова: Сердце тени

– Красиво говоришь, но упускаешь одну важную деталь, – возразил Коллоу. – Видимая война закончилась. Потом лет двести назад война началась было снова, но захлебнулась. Намеренно мелкие вспышки противостояния в расчет не беру. Когда Танцоры освобождали захваченные города, уничтожали опасные артефакты первой эпохи, разоружали армии… Тогда мы и были героями. Если в первую кампанию Теней не ограничивали в выборе средств достижения целей, то вторая кампания связала Ордену руки. Никого не убивать – отличная идея, но только для советников, которые тихо отсиживались вдали от основных событий.

– Считаешь, из-за этого мы превратились в бюрократов? – Корникс достала из кармана сигареты. – На каждое телодвижение теперь полагается писать отчет!

– Может, подробная отчетность сама по себе неплоха, – покачал головой Джулиус. – Нам разрешили применять силу по собственному усмотрению, а в противовес усилили контроль. Одно без другого легко переродилось бы в произвол.

– Постой, а что в таком случае не произвол?

Коллоу прошел к окну и открыл форточку, стараясь не пропустить в комнату ни лучика света. Чем тратить время на препирательства на предмет курения, стоило просто потерпеть.

– Неужели не показалось странным, что тебя послали на всеми забытую базу, предложив расстаться со знаками отличия? – Никс чиркнула спичкой, затянулась и выпустила струю густого сизого дыма. – Похоже, над нами кто-то запамятовал, для чего все собрались.

– Замолчи, пока не наговорила лишнего, – предупредил Джулиус. – Лучше дай мне закончить мысль.

– Валяй! – согласилась Тень.

– Пока у нас была война, было и оправдание многому. – Он тщательно подбирал слова. – Защитники стали жандармами в глазах общественного мнения. Статус изменился, жизнь изменилась, а мы остались прежними. Вот основная проблема. Решит ее только дипломатия, но Магистр и Совет не поддерживают эту идею. Орден слишком закрыт для внешнего мира. Мы же безликие черные кляксы, методично насаждающие собственную волю, если со стороны посмотреть. Кто угодно испугается! Ордену нужна одна узнаваемая фигура взамен невнятной массе нас, чтобы люди изменили свое отношение. Кто-то вызывающий доверие. Общая «загадочность» играет против Ордена.

– Ой, а я думала, что одна это понимаю, – неожиданно обрадовалась Никс. – Желательно симпатичный белый мужчина средних лет, чтобы трогательно смотрелся на фотографиях с детьми и животными. Без вредных привычек, любимый разной мелкой нелюдью. Еще у него обязательно должна быть какая-нибудь старушка, воспитавшая его с нежных лет…

– Не льсти моему самолюбию! – шутливо возмутился Джулиус. – Я же серьезно!

– Так и я серьезно. Самое главное, у него должна быть семья. Пусть не дети, но жена непременно!..

Разговор окончательно ушел в сторону. Корникс с наслаждением вспоминала удивленные физиономии мальчишек-антропоморфов, хохотала, представляя их теперешние эмоции. Потом Джулиус спустился на первый этаж, чтобы организовать обед в номере и узнать, не вернули ли его серый плащ.

Руфус молча наблюдал в высокое окно за беззаботными снежинками. Как же давно он не сидел на подоконнике с ногами, отгородившись шторами и стеклом от опостылевшего мира. Возможно, зря Руф так беспокоился, и не стоило дергать Эмьюз каждые пять минут, но руки сами тянулись к зеркальцу.

– У меня снова все в порядке, – отрапортовала девочка, стараясь избавиться от сахарной пудры на щеках и носу. – Ем десерт. А как вы?

– И у меня все хорошо. – Тангл виновато улыбнулся.

Короткие малосодержательные беседы оставляли после себя приятное ощущение теплоты. «У тебя, между прочим, две подопечных», – участливо сообщил внутренний голос.

Руфус снова открыл зеркальце.

– Фьюри Лют, – скомандовал он.

Секунды тянулись и тянулись, пока, наконец, в отражении не возникло знакомое лупоглазое личико.

– Почему так долго? – строго спросил Тангл.

– Я ногти накрасила, боялась испортить, – призналась та.

«Блондинка», – отметил Руф про себя, а вслух сказал:

– Ты беспокоилась, как девочки тебя примут. Все нормально?

– Я разве беспокоилась? – Лют сдвинула светлые бровки домиком. – Когда мы начнем тренировки? Вы ведь сейчас ничем серьезным не заняты? Эмьюз еще не вернулась, и мне скучно. Потренируйте меня! Хочу ошеломлять! Варлоу даже не удивилась, когда я показала ей, что уже умею!

– Пока ты будешь «ошеломлять» исключительно маникюром, – возразил Тангл. – Я немножко не в том настроении и ужасно не выспался.