Любопытно мне стало, я и приказал её на спину перевернуть. А там! Зрелище то ещё! Нас-то, «призраков», ничем таким не удивишь, оно и понятно при нашей работе. Но тут труп же истерзанный! Я проверил – она холодная! Ведь если кто узнает, что «призраки» [6] «Призраки» – самоназвание личного состава батальона «Gespenst» – «Призрак».
мёртвых баб насилуют, позора не оберёшься! Стыд на весь Рейх! Дойдёт до самого господина оберштурмбаннфюрера, тогда уж никому несдобровать!
Ну, выдал я, конечно, этим труположцам по первое число! Молчать приказал, как рыбам. Признаюсь, господин следователь, я всего лишь хотел сохранить честь батальона. А замкомвзвода оправдывается: мол, баба эта в начале дела ещё живая была, стонала даже. Она полька, Ванда, если не ошибаюсь. Врачиха по психам, жена того самого поляка очкастого, которого я парой часов раньше в овраге успокоил. Ну, я вам уже рассказывал, господин следователь про того, ха-ха, велосипедиста без макушки. Ох, простите, господин следователь, это у меня нервы ещё шалят. Ну, после того…
Её, полячку эту, дескать, в башенке, выше третьего этажа господа офицеры первыми приходовать начали. А как закончили, выползла она на крышу – и оттуда вниз головой. Да угодила на кучу старых матрасов, выброшенных из окон, потому до смерти не расшиблась. Тут-то её солдаты и подобрали… Короче говоря, приказал я эту польскую семейку, хе-хе, воссоединить. Труп Ванды унести к её мужу, в овраг, да прикопать там как следует, чтобы никакой антисанитарии.
Солдатам с утра добрую разборку с нарядами и гауптвахтами пообещал. После отправился досыпать, господин следователь. Проснулся, когда под утро пальба началась. Я вначале подумал, что это партизаны напали, или десант русских диверсантов высадился. Выскочил наружу – а там такой страх! У главного входа стоит и глядит на меня в упор упокоенный мной профессор, муж этой самой Ванды, затраханной нашими парнями. Стоит, господин следователь, этот чёртов пшек, весь землёй перепачканный, и смотрит. А у самого мало, что полголовы нет, так ещё и в переносице дырка от моей пули…
Справка вторая.
Личные показания шарфюрера СС Вольдемара Шнитке.
Машинописная (устно-дословная) форма протокола допроса.
Если позволите, господин следователь, я компактно изложу своё видение происшедшего в ту ночь. Так точно, господин следователь, очень компактно. Дело в том, что я был призван на фронт с четвёртого курса химико-биологического факультета Мюнхенского университета. Так вот, я полагаю: иначе, чем массовым кратковременным психическим расстройством всё происходившее в ту ночь объяснить невозможно. Причина произошедшего – редчайшее случайное сочетание двух и более факторов.
На этот счёт у меня имеется следующая гипотеза: после окончания операции по ликвидации группы неполноценных элементов на этом месте работали сапёры. Им было произведено шесть подрывов тротиловых зарядов средней мощности. Я предполагаю…
Так точно, господин следователь, всего лишь предполагаю, что был случайно разгерметизирован некий природный резервуар с неизвестным газом, скорее всего органического происхождения. На месте утечки газа в течение пары часов образовалось ядовитое облако. Сначала погода была практически безветренной, но впоследствии это облако было отнесено усилившимся ветром в расположение нашего подразделения. Личный состав батальона попросту отравился этими газами.
Мы на нашем химико-биологическом факультете как раз экспериментировали с подобными веществами. Не буду вдаваться в подробности, но имеется ряд неких сложно-органических газообразных соединений, которые способны вызвать у человека (а при достаточной концентрации и у группы лиц) кратковременное, но весьма острое психическое расстройство. Причём, как в нашем случае, с яркими зрительными и слуховыми галлюцинациями. Симптомы очень похожи на те, что возникают у алкоголиков в момент острой фазы делириума, «белой горячки».
Никак нет, господин следователь. Солдаты не перепились. Так точно, виноват, господин следователь. Пьяные присутствовали, но, смею доложить, делириум возникает исключительно у лиц, чья психика ослаблена регулярным и многомесячным, как правило, употреблением спиртного. Причём только у трезвых, и не ранее, чем на третьи сутки после прекращения принятия ими алкоголя.
Так точно! Я продолжаю, господин следователь. На момент начала инцидента я исполнял обязанности начальника караула. В три часа пятнадцать минут после полуночи всё и началось. Вначале я и мои караульные ощутили гул в ушах, а затем вибрацию почвы под ногами. Мне было изначально известно, что наше подразделение находится в сейсмоопасной зоне, а потому я расценил происходящее как начало землетрясения. Я приказал немедленно объявить тревогу, чтобы вывести людей из здания. Большая часть личного состава уже строилась на плацу у главного входа. До начала рассвета оставалось примерно полчаса, было совершенно темно. Электричества не было. Лишь луна вышла из-за облаков, вот и всё освещение. Подземная вибрация практически прекратилась.
Читать дальше