Акка Хольм
Лук для дочери маркграфа
За те немногие годы, что Такко и Верен нанимались охранять торговые обозы, они видели множество городов. Города различались очертаниями башен и шпилей, боем часов, говором и монетой, а ещё запахами. На Рассольном Мысу стоял рыбный дух и дым от солеварен. В Яблочном Затоне всё было пропитано пьянящей остротой сидра, а близ Чернолесья пахло тяжело и страшно: там подмыло береговое кладбище, и друзья поспешили убраться из этого зловещего места, едва получив деньги.
Городу Эсхену полагалось пахнуть чинно: кашей с салом, жареной капустой или мясной похлёбкой. Но нынче не миновало и месяца с Середины лета, и в каждом дворе сушили, варили, перетирали с мёдом ягоды. Их манящий, сладкий запах ощущался ещё за городскими стенами. Он кружил голову и поневоле напоминал, что молодые воины провели в дороге две недели, сговорчивых девчонок не видели и того дольше и что старшему из них – всего-то восемнадцать.
***
– Отдохнём пару дней, – заявил Такко, забросив дорожный мешок в угол и развалившись на лежанке. Комната на эсхенском постоялом дворе оказалась чистой, хоть и темноватой, купец рассчитался почти без обмана – чего ещё было желать?
– Отдохнём, куда деваться, – согласился Верен. Он прошёлся по комнате, будто ожидая засады, выглянул в окно и наконец со вздохом уселся на шаткий табурет. – Я расспросил внизу – в ближайшие дни никто ничего не повезёт. Вот как чуял недоброе от того купца! Как бы не застрять нам здесь…
– Да ну, яблоки уже убирают. Значит, кто-нибудь да поедет. Прогуляемся, а?
Верен проворчал, что зря взял в напарники неугомонного мальчишку, но ему самому явно хотелось поглядеть город. Вскоре они шли по узким улочкам, частью мощёным, частью плотно утоптанным. Прошагав две недели за обозом, было особенно приятно шататься без всякой цели, разглядывать дома и посмеиваться над деловито снующими прохожими. Все были заняты, все, кроме них.
– О, маркграфский дом, – заявил Такко, указывая на большой каменный особняк с гербом.
– С чего ты взял, что не бургомистра? – спросил Верен.
Такко собирался ответить, что прочёл на воротах, но поскользнулся на выброшенных в проулок отбросах, чудом удержал равновесие и первым расхохотался над своей неуклюжестью.
– Не пил вроде с утра, – бросил Верен. – Пошли-ка отсюда.
– А занятно… – Такко задержал взгляд на окнах особняка, на одном из которых ветер шевельнул занавеску. – Не маловат ли город для маркграфской столицы?
Не сговариваясь, они оглянулись на реку в конце улицы, за которой темнел лес, а над ним высилась башня. Эсхенский замок был старым – настолько, что зарос густым ельником, а дорогу к нему, верно, заплёл колючий шиповник, как в сказке о спящей принцессе.
– И на башенных часах две стрелки, а не одна, как положено, – нахмурился Верен. – Не наше это дело, мал город или велик. Идём.
Улица вывела на рыночную площадь. Верен загляделся на ножи в оружейной лавке и заспорил с торговцем. Такко едва увёл друга, пока защищать качество товара не явился сам мастер. Они обошли весь рынок, пробуя всё съедобное и торгуясь без цели. День был в разгаре, в жарком воздухе стоял густой запах ягод, и заглушить его не могла даже вонь с мясных и рыбных рядов.
– А это неплохо придумано, – Верен указал на приспособление у городского колодца. Хитрая система зубчатых колёс поднимала ведро в два раза больше обычного, и очередь двигалась быстро.
– Вот ещё смотри, – Такко загляделся на похожее устройство на фасаде купеческого дома, явно облегчавшее подъем на чердак товаров и припасов. – Да они здесь не напрягаются!
Диковинные механизмы, две стрелки на башенных часах… Такко крутил головой и подмечал всё больше удивительного: подъёмные устройства имелись почти во всех лавках, а из стен сараев и конюшен торчали непонятные рычаги.
– Та ещё дыра, – вынес решение Верен. – Надеюсь, хотя бы ужин будет достойный. Сегодня обещали похлёбку и жареную рыбу.
– Возвращайся без меня, – предложил Такко. – Я ещё погуляю.
На самом краю главной площади притулилась пекарня. Её легко было найти и без деревянного кренделя на вывеске, по одному запаху. Такко зашёл поглядеть, что можно захватить на ужин, если на постоялом дворе подадут совсем никудышную стряпню.
Читать дальше