Oleg 5594398 - Трон Знания. Книга 2

— Всякое место, посвящённое Богу — моё, ибо я исповедую ахаби и горжусь этим, — полилась напевная речь Джиано. — Я живу рядом с людьми, которые почитают разных Богов. Я иду в храм и поклоняюсь Богу этого храма, поклоняюсь так же, как поклоняются там люди. Я иду в молитвенный дом или любое другое святилище и поклоняюсь тем же образом, каким поклоняются там люди. И где бы я ни был, я смотрю на людей, уважаю их молитвы, уважаю их Бога и уважаю их представления, потому что все Боги — это лица единственного Всевышнего. Как можно сказать: этот лик прекрасен, а этот уродлив? Как можно вознести одну религию над другой?

— Советник Джиано, я знаком с вашим оригинальным вероисповеданием и не хочу затевать сейчас полемику относительно ваших тезисов, — проговорил Орэс холодным тоном. — Я всего лишь считаю, что правителю нужна опора, будь то лицо, спина, рука или плечо Всевышнего.

— Вы предлагаете возвысить олард, даже не зная, какой религии следует наш правитель.

Орэс повозился с платиновым зажимом на галстуке, давая себе пару секунд на обдумывание ответа, и обратился к Адэру:

— В Порубежье мало кто знает вас лично. Но в Тезаре вы были, есть и будете всегда на виду. Вы регулярно посещали несколько храмов — это ни для кого не секрет. И никогда открыто не признавали ту или иную веру. Неосознанно или умышленно, но вам удалось окружить себя тайной. Возможно, вы вообще не верите в Бога, как и я. Сейчас ваша тайная вера или ваше неверие могут сыграть вам на руку.

Джиано укоризненно покачал головой:

— Нельзя играть верой.

— Богослужители всю жизнь этим занимаются, и ничего, — отбрил Орэс.

— Мой правитель! — произнесла Малика. — Советник Лаел предлагает провести две реформы: языковую и религиозную.

Адэр встретился с ней взглядом. Уж не он ли сегодня стал мишенью для её стрелы? Если старший советник не знает позицию правителя по тому или иному вопросу, он обязан либо отложить рассмотрение вопроса, либо исподволь направить разговор в другое русло. Правитель принимает или отклоняет советы заседателей и только в самом крайнем случае излагает своё мнение. Таким правилам следуют в зале Совета Великого. Вилар не мог не сказать Малике об этом.

Исаноха поднял руку:

— Можно взять слово?

Адэр кивнул:

— Пожалуйста.

— Загляните в учебники истории, советник Лаел! Все беды на земле происходили под красивыми лозунгами. Нации уничтожали друг друга во имя правого дела. Религиозные войны велись во имя Бога.

— Не перекручивайте мои слова...

— Довольно, маркиз Лаел! Мы слушали вас два дня, и если сегодня примем то, что вы предлагаете — завтра страна рассыплется как карточный домик, — выпалил Исаноха Орэсу в лицо и посмотрел на коллег. — Кто со мной согласен?

Советники один за другим подняли руки.

Юстин Ассиз взял со стола несколько сшитых листов:

— Мой правитель! Уважаемый Совет! Прошу рассмотреть кандидатуры на должность окружных судей.

Адэр взглянул на часы:

— Утверждать будем списком или поимённо?

— Если у Совета не возникнет вопросов, утвердим списком, — ответил Юстин и принялся монотонным голосом озвучивать имена.

Адэр открыл блокнот, лихорадочно перевернул страницы:

— Советник Ассиз!

Юстин умолк на полуслове.

— Идите за мной, — сказал Адэр и направился к выходу из зала.

Секретарь выскочил из-за бюро, побежал за ним.

Адэр оглянулся:

— Гюст, останься. — Указал на Малику. — Вы...

Миновав коридор и приёмную, Малика и Юстин замерли посреди кабинета.

Адэр прошёлся из угла в угол, порылся в бумагах на столе, выдвинул ящик, со стуком закрыл. Упёрся кулаками в лакированную столешницу:

— Или у меня что-то с памятью, или мир перевернулся, советник Ассиз. В вашем списке старые имена. А совсем недавно кто-то обещал восстановить в стране справедливое правосудие.

— Я не отказываюсь от своих обещаний... — начал Юстин.

— Почему бы вам не спросить себя: на чьей стороне вы стоите? На стороне беззакония или на стороне слабых и беззащитных?

— Конечно же, на стороне беззащитных...

— Нет, советник Ассиз! Вы бросили их. И меня вынуждаете бросить людей, которые обратились ко мне за помощью. Не помните? А я вам напомню. Трое селян. У одного граф Вальба сбил ребёнка насмерть, кормильца второго превратил в раба, сына третьего отправил за решётку. Простолюдины пришли и ушли. Это начало. Через месяц их будут сотни. А потом они начнут морить себя голодом под дверью моего замка, пока не восторжествует справедливость.