Надежда Колышкина: Боги Звери Люди

Не дожидаясь ответа, Аид вихрем проносится по комнате, опуская тяжелые шторы, а Гор тем временем поспешно собирает игрушки и незаметно перемещается в самый дальний угол, делая вид, что не понял, что за странный визитер прибыл к отцу. Склонившись над своими лошадками и бычками, он внимательно прислушивается к разговору за спиной.

Голос Аида смягчился и подобрел. В полумраке комнаты его бас рокочет, как перевалы на реке Стикс [20] Стикс – одна из пяти рек (вместе с Летой, Ахероном, Коцитом и Флегетоном), протекающих в подземном царстве Аида. .

– Летел сейчас над твоими благословенными полями, и душа радовалась. Все так ухожено, облагорожено, будто ручки моей ненаглядной Персефоны [21] Персефо́на – богиня плодородия и царства мёртвых. Дочь Деметры и Зевса, супруга Аида. приложились к твоим угодьям.

В голосе, однако, звучат нотки ревности, будто Аид действительно подозревает, что Персефона, отпрашива ясь к матери на весенне-летний период, заглядывает по дороге и на поля Иару – места, отведенные для праведников и блаженных.

– Персефону я, поверь, сюда не зазываю, она и так снует между матушкой и тобой, стараясь угодить обоим, – с некоторым укором говорит Осирис. – А вот за великанов, которых ты ко мне толпами шлешь, спасибо. Молодцы ребята! Не брезгуют никакой работой, выносливы, неприхотливы, а главное – до наград не охочи, не то что несносные людишки. Те шагу не ступят, коль выгоды нет.

– Да уж, вконец испорченное племя, – проворчал Аид, кивая отсутствующей головой. – С тех пор как мы их заступника, Прометея [22] Промете́й – один из титанов, защитник людей от произвола богов. Двоюродный брат Зевса. , сослали на Кавказ, совсем от рук отбились.

– Снял бы ты, братец, свой колпак, – как можно мягче молвил Осирис, стараясь не обидеть гостя. – У меня здесь людей-то практически и нет, а от кого еще прятаться?

– Уж больно мы их изнежили, людишек этих несчастных, – продолжал ворчать Аид, снимая колпак, – не напугай их лишний раз, не прокляни… Школ понаоткрывали, где наши дети мозги свои сушат. И все не в коня корм, как говорит племяшка моя, Афина. А уж ей-то как обидно! Она, можно сказать, душу свою в них вложила, а они дичают на глазах.

Сняв шапку-невидимку, Аид мнет ее в руках, и по комнате разливается нежный цветочный запах.

Осирис морщится, учуяв земной дух.

– Что ты притащил с собой, Аид? Уж не букет ли цветов прячешь под своим плащом? Ты же знаешь, я не лю блю сорванных цветов. Я вообще противник преждевременной смерти, сам через это прошел. Хлебнул полной мерой, валяясь в Нильских болотах.

– Я с тобой о деле хочу потолковать, про эти чистки без разбору, про то, куда титанов разместить, а ты – «цветы»! Откуда у меня цветы!? – возмущенно вертит головой Аид, высматривая, нет ли в покоях вазы с цветами, поскольку цветочный дух явственно чует и он. – Я их вообще не выношу, ни живых, ни мертвых. Мусор один от них. Если бы не чистюля Маат, люди бы погребли нас под ними. Нашли моду – задаривать букетами да венками усопших. При жизни гроша ломаного не дадут, а как умер – самых редкостных цветов не пожалеют. – Аид поводит носом. – А ты прав, духом цветочным откуда-то веет!

Принюхивается, морщась, наконец догадывается поднести к носу свой колпак. Блаженная улыбка озаряет его лицо.

– Так это все Персефонушка! Как вернется от матери – не жена, а чисто оранжерея! А шапка моя с ее вещами лежала, вот и провонялась вся. Не выбрасывать же, кто теперь изготовит такую, когда у всех война на уме.

– Зевсу стоило бы полюбовно договориться с титанами, а не войны затевать, и не скликать потом всех на Советы, – нахмурился Осирис. И, не дождавшись ответа, продолжил: – До меня уже дошли эти нелепые слухи, что Зевс намерен разместить титанов на полях Блаженных. Не бывать этому. И точка.

– Я тоже считаю это глупостью несусветной, – охотно согласился Аид. – Как их сошлешь, когда они ни с кем не считаются, каждый сам себе голова, и на Совет, который мог бы их обязать, не явятся, я уверен…

– Ха! Ха! Ха! – захохотал Осирис, откинувшись на упругие ремни кресла. – У Зевса совсем ум за разум зашел! Ха! Ха! Ха! Кому его пустопорожние совещания нужны? И я не приду, и не уговаривай!

– Ты не подумай… я не посланником от Зевса, – замахал руками Аид, распространяя запах цветов. – Я сам по себе. И на Совет тоже, скорее всего, не пойду. Сошлюсь на занятость. И правда, как Зевс чистку неперспективных видов затеял, так у нас в Преисподней – ни сна ни отдыху. Чередой идут добры молодцы, один краше другого, и все с непогасшим духом состязательности, с жаждой победы. Да ты сам убедился, ведь я наиболее покладистых и трудолюбивых к тебе посылаю. Им бы жить да жить, женок любить, молодь плодить, а Зевс всех готов загнать в Иные миры руками своих смертных сыновей. Обещает сделать из них Героев, а они, между прочим, такие же дикари, как и те, кого они истребляют. Им что морду набить, что башку проломить.