Иван Наумов: Мальчик с саблей (сборник)

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Тайга замерла, прислушиваясь к жёсткому, давно забытому звуку. Даже ветер утих, оставил в покое иссохшие макушки кедров. Облезлая белка нырнула в дупло. Привстал на задние лапы и застыл свечкой любопытный горностай.

А звук нарастал, приближался, катился во все стороны от рассекающей тайгу широкой насыпи. На её верху высокая трава скрывала бурые полоски металла, вибрирующие сильнее и сильнее.

Неспешно двигалась через притихший лес странная конструкция. Будто кто-то поставил огромную маслёнку – прямоугольное керамическое блюдце с прозрачной округлой крышкой – на вагонную тележку. Вся ходовая часть снизу была закрыта фаянсовым кожухом, лишь две колёсные пары выходили наружу, отчего дрезина напоминала детскую игрушку. Похожий на край раковины белый нос рассекал бурьян, и казалось, что дрезина плывёт по серо-зелёному травяному руслу. Толстые стебли стегали покатое днище.

Под колпаком блестели в лучах утреннего солнца три лысые головы.

– Хожая рельсина – она поёт! – развалившийся на двух передних сиденьях обходчик Лось стянул респиратор на шею, обнажил мечтательную, шалую улыбку. – Когда дорога накатана, это же песня, а не шум! Шестьдесят вагонов да на жёсткой сцепке – музыка!

Старший – упакованный в камуфлированный комбинезон с высоким горлом поручик Седых – ссутулился над листком экрана, прискотчёванным к спинке Лосиного сиденья. На секунду скосил глаза на датчик нуклидки, к пляшущей циферке, замыкающей череду нулей, и тоже снял маску.

Топограф Клевцов прижался к стеклу шишковатым лбом. Его мутило от самой Зимы. Сероватая кожа обтягивала скулы, и когда Клевцов страдальчески закрывал глаза, его лицо превращалось в древнегреческую маску скорби.

– А тут – слышите? – Лось показал пальцем себе под ноги. То, что попутчики не пытались поддержать беседу, ничуть его не смущало. – Звук глухой, пыльный. Это ржа, братцы. Рельсина – она без пригляду да без нагрузки долго не живёт.

Перед поручиком по экрану в нескольких окошках ползли разноцветные холмики графиков. Приём сигнала, уровень фона, состав воздуха, высота над уровнем моря. Четыре камеры по углам дрезины в реальном времени гнали в Трест по радиоканалу проплывающий мимо пейзаж.

Из-за кособокой комковатой тучи выбралось жгучее весеннее солнце, и под плексигласовым колпаком сразу стало душно.

– Тормозни, – сдавленно попросил Клевцов. – Не могу чего-то.

Лось вопросительно обернулся к поручику. Тот не глядя кивнул, что-то торопливо отстукивая на мятой клавиатуре. Обходчик плавно потянул на себя рукоятку скорости. Дрезина сбавила и без того тихий ход, остановилась.

– Быстро только, – предупредил Седых. – И так весь график к чёрту.

Стало тихо, лишь под задними сиденьями, остывая, еле слышно засвистела счетверённая дрейковская батарея. Лось поднял колпак. Топограф, держась за живот, засеменил в лес.

Лось с упоением втянул ноздрями прохладный хрусткий воздух. Снял с пояса «личку» – портативную нуклидку, выставил обзор на узкий луч и, спрыгнув в траву, пошёл вокруг дрезины, водя раструбом по колёсам, днищу, колпаку.

– Чуть не цепанули, а? – рассмеялся заливисто и жизнерадостно. – Чуть по «занозе» не заработали, а, служивый?

Седых оторвался от своей техники, досадливо посмотрел на обходчика. Он не любил пустопорожний трёп и не собирался точить лясы со штатскими. Да, чуть не влетели. И что теперь?

По непроверенным данным, Транссиб обрывался около Ангарска, но у штаба на этот счёт появилось особое мнение.

Съёмки с нескольких беспилотников показали, что полотно по крайней мере в городской черте цело, нет ни разрывов, ни завалов. Забраться глубже птичкам не хватало дальности, а единственный обходчик-автомат, отправленный на проверку участка дороги до Иркутска, сгинул где-то за Ангарском, как и не было.

Трест «Сибирский путь», взявший подряд на восстановление железнодорожного сообщения по всей Уфимской Директории, выделил технику и спецов. Военных обязали подключиться. Седых, к тому времени вполне обустроившийся в Новотомске – отдел кадров гарнизона, файлы да базы данных, непыльно и спокойно, – не горел желанием лезть в изуродованное войной Прибайкалье. Но его особо и не спросили.