Александр Рыбалка: Разделение вод

И для того, чтобы преобразовать бесконечные и чистые Божественные Мысли в грубые материальные предметы, нужна огромная сжимающая сила…

«А теперь вопрос», – этот внутренний монолог произносил Вейцман, сидя перед экраном компьютера. – «Существуют ли многократно описанные в Талмуде ангелы и „князья“ различных предметов и явлений как онтологические сущности? То есть вне зависимости от нашего сознания? Если нет, то вся эта древняя и средневековая мистическая литература, за которой гонялись гитлеровцы, и которая сегодня так легко доступна через Интернет – не более, чем бумажный и электронный мусор. Ну а если ангелы существуют в действительности… тогда надо пойти и поговорить со стариком».

Однако за окном уже сгустилась тропическая тьма. Полный туристов Барбадос зажег огни ночных баров и дискотек. Де Севера, давно скуривший длиннейшую сигару до бандероли, задремал в своем кресле, свесив набок голову с начинающей седеть шевелюрой и шкиперской бородкой. Вейцман взглянул на него с пониманием. Сам он тоже обладал способностью засыпать в любых условиях, не то что на лекциях, но даже на семинарах, а еще раньше – в синагоге во время уроков по Талмуду.

– Мистер де Севера!

– А? – директор музея обтер лицо рукой, потряс головой, сгоняя сон… – Ты что-то решил?

– Нет, ничего, – Вейцман встал и сгреб со стола пачку распечатанных текстов (ему хотелось показать их Шарону). – Но очень многое из того, что рассказал мне старик, находит свое подтверждение в Интернете.

– А ты не думаешь, что там же он нашел свою историю?

Слушай, парень, я вырос в тропиках, на острове, и рассказы о «морском дьяволе» слышал вот с таких лет, – де Севера показал рукой «от горшка два вершка». – В любом портовом кабаке Карибского бассейна поставь какому-нибудь старому боцману бутылочку хорошего рома – и ты услышишь такие истории, что твой таинственный старик просто побледнеет. Я решил – завтра днем мы выходим в Тихий океан. Ты сам-то найдешь дорогу до отеля?

– А вы разве не вернетесь со мной?

– Нет, – сказал де Севера, запирая кабинет. – Чтобы ты знал, что я серьезно отнесся к твоему рассказу – ночью на нашу яхту будут доставлены несколько автоматов и патроны. Так, на всякий случай. И еще я хотел спросить – вы с профессором нырять с аквалангами умеете?

– Насчет профессора не знаю, а мне приходилось.

Аспирант умолчал о том, что весь его опыт подводного плавания ограничен двумя получасовыми погружениями на Дельфиньем пляже в Эйлате.

Выйдя из ратуши, Вейцман заботливо сделал крюк, чтобы не проходить мимо того кафе, где сегодня днем состоялась эта непонятная встреча. В баре гостиницы он заказал себе стаканчик пива, и еще раз проглядел распечатанные листы. В светлом помещении, наполненном гуляющим народом, страшные тексты смотрелись совсем иначе, чем в тесном кабинете ратуши.

– О, фантастику читаешь? – через плечо Вейцмана заглянула наглая белобрысая рожа подвыпившего американского студента. – Я тоже люблю фантастику, у меня даже свой сайт есть в Интернете…

«Ну точно», – подумал Вейцман. – «Человечество с самого своего зарождения пишет фантастику. И один автор ссылается на другого. Уже пуды этой самой фантастики написаны за тысячи лет… а мы все пытаемся найти в ней какой-то скрытый смысл».

В номере профессор Шарон с трудом поднял на аспиранта глаза, красные, как два запрещающих сигнала светофора.

– Насколько я смог разобраться в этих досках, – с трудом начал он на иврите (видно, думал Шарон по-французски), но дальше пошло легче, – здесь рассказана история этого морского божества. Когда-то давно – вот видишь, этот знак обозначает цолькин…

– Что?

– У древних майя было два годовых периода. Один повседневный, равный 365 дней, а второй ритуальный, именуемый «цолькин» – это 260 дней, кстати, до сих пор неизвестно, какому природному циклу он соответствует – так вот, 52 года «хаак» соответствуют 73-м «цолькинам». Вот этот знак соответствует 73 цолькинам, а здесь я насчитал 73 таких знака…

– То есть 52 умножить на 73… – начал подсчет Вейцман.

– Не надо считать. Цивилизация майя не такая древняя. Я думаю, авторы таблички хотели донести до нас мысль, что это было бесконечно давно. И вот в эти бесконечно далекие времена морское божество было заключено в башню, построенную каким-то древним народом.

– Каким?

– Трудно сказать. Здесь он обозначен иероглифом «маник». Обычно его переводят как «кровавы его когти, очень плохой».