Варвара Иславская: Жемчужный принц

– Что это? – в ужасе спросил принц. – Что происходит с моим королевством?

– Вашего королевства больше нет, – с грустью ответил Робин. – Свет Ассунты разрушил его, и нечистая сила покидает ваши чертоги. Величественно, но печально! – вздохнул эльф.

– Слава Богу, что ты не исчез, и лес остался не тронутым, – весело сказала Кристина.

Действительно старый афинский лес спокойной шелестел густой листвой, продолжая рассказывать свои захватывающие сказки. Туманные верхушки деревьев возвышались над островом, и им не было дела до какого-то скандального замка, который разрушался у него на глазах.

Вдруг послышался раскатистый вопль тот ли умирающего зверя, то ли смертельно раненой птицы. То была агония Ригонда. Свет Ассунты не пожалел кровавого колдуна и, полоснув его по желтым глазам, оставил от него лишь лужицу темной воды.

Принц закрыл лицо руками и затрясся от плача.

– Почему ты плачешь, Перль? – спросила Кристина, обнимая мужа.

– Потому что я уже не принц. У меня нет ничего, Я – нищий, и тебе нужно вернуться обратно в Бельгию и подыскать себе достойного мужа.

Кристина вытерла глаза принцу и сказала:

– Во-первых, я люблю тебя, во-вторых, я полюбила вашу волшебную лагуну и в– третьих, я с детства ненавидела дворцы. Мне всегда казалось, что в них остановилось время, и ощущала себя куклой, которую кто-то, устало, дергает за веревочки.

– Эй, ребята!

Принц и Кристина повернули головы на крик и увидели, что к ним бежит Робин. В руках у него был ларец с драгоценностями Фаустины.

– Ваше Высочество, ваши апартаменты вместе с зеркальным шкафом и библиотекой остались целы. Только три грации немного пострадали. Но это не беда. Я думаю, что Кристина наведет порядок. А это ваше наследство, принц, – сказал Робин и протянул Перлю ларец принцессы Фаустины. – Конечно, этого недостаточно, чтобы стать дожем, но на достойную жизнь хватит.

– Но я уже не принц, – грустно сказал Перль. – У меня больше нет королевства.

– Почему? Буря не коснулась другой стороны острова.

– Все равно это уже не то.

– Для меня ты навсегда останешься принцем, – сказала Кристина и крепко поцеловала его в губы.

– А ты – принцессой Кристиной, – шутливо ответил принц со счастливой улыбкой на бледном лице.

Так сказали эти двое детей в пору наивной, юношеской любви, которой суждено было продлиться всего неделю. Но они все равно оказались правы перед становящимся все более лицемерным и более жестоким миром.

И началась их настоящая любовь. Сплетенье рук и тел, страстный шепот признаний, трепетанье любовных речей и душные ночи, во время которых они сознавали, что являются одним целым. Горя огнем страсти, они клялись друг другу в вечной любви, часто повторяя столь нелюбимое мужчинами слово «навсегда». В их распоряжении был весь остров с руинами белого замка и зеленым афинским лесом, который, казалось, благословлял их союз.

Иногда в моменты близости принц со слезами вспоминал Фаустину и сравнивал ее с Кристиной, но это были всего лишь игры мужского разума, благодарность за то, что эта простая ныряльщица научила его понимать других людей. С Кристиной принц забывал обо всем, растворяясь в этой 19-летней девушке, которая любила его как мать и часто, надев белые кружевные перчатки, ласкала его черные с легкой проседью кудри.

– Еще, еще, – мурлыкал Жемчужный принц. В этот момент он вспоминал свою мать королеву Маргариту и ее добрые глаза. Но синие глаза Кристины теперь стали его частью, словно летнее небо Адриатики, словно васильки, которые они посадили в огромной вазе на балконе.

– Сидя в беседке, под кустами сирени и жасмина, Кристина часто мечтала об их будущей жизни. Ей очень хотелось изучить морское дело и начать работать. И тогда из нее потоком лились рассказы об истории флота, типов военных кораблей, шхун и галер.

Как-то ночью, сидя на кровати, под хохот принца она целых полчаса вдохновенно рассказывала о военной галере с тремя мачтами, треугольным парусом и множеством пушек, которые стреляли без промаха.

Вдоволь насмеявшись, принц сгреб ее в охапку и начал неистово целовать тонкую кожу ее белых плеч, шеи, алые губы, и снова начиналась магия блаженства двух любящих друг друга людей.

Осенний остров переливался пастельными красками, вечернее оранжевое солнце освещало персиковыми полосками море, а зеленый афинский лес баюкал влюбленных своим шепотом. Они любили гулять под его зелеными шатрами, сквозь которые пробивались теплые лучи солнца.