Кристина Эрман: Колода предзнаменования

Но в ее работу не входило натолкнуть их на истинный путь. Ее работа – сказать правду, независимо от того, понравится она им или нет.

На секунду проход закрылся перед Мэй, и в ее груди набух пузырек паники, который лопнул, как только по телу прокатилось знакомое чувство. Она ахнула от облегчения. Значит, боярышник не погиб, а просто пострадал, и теперь Мэй сможет найти способ вылечить его. Ведь без дерева их семья будет уничтожена; без дерева она – ничто.

– Как нам исправить то, что с тобой произошло? – спросила Мэй окаменевший ствол, обращаясь напрямую к узловатому, полузакрытому глазу. В ее разуме распростерлась дорога, и она пошла по ней. В мыслях пронеслись сотни образов, и карты в ее руке начали исчезать одна за другой.

Во время первого чтения Мэй чуть не потеряла голову – образы незнакомых людей и непонятных символов появлялись так быстро, что она не успевала их осмыслить. Но она научилась просто пропускать их через себя, становиться сосудом для колоды Предзнаменований и семьи Готорн. Это было все равно что смотреть слайд-шоу. Сейчас она увидела пробку на главной улице, лужу странной переливающейся жидкости, мерцающее озеро Карлайлов. А затем, внезапно, самое четкое из видений: дерево с наполовину расплавленной корой. Что-то неправильное копошилось в обломках поваленного ствола. Сердцебиение Мэй ускорилось, когда от дерева поднялась серая струйка, напоминающая раскрывающуюся ладонь.

Видение поблекло, и в руке Мэй осталось три карты, а во рту – привкус гнили. Пробудилось то, что давно должно было быть похоронено, – трупы и нарушенные обещания, преданные друзья и обесчещенные семьи.

Августа внимательно присмотрелась к картам.

– Маловато для подробного чтения.

– Я не контролирую, сколько их останется. Ты это прекрасно знаешь.

Мэй подавила раздражение от того, что Августа всегда ставила под сомнение ее гадание, ее саму . Скандалы ничего не изменят, поэтому Мэй оставалось довольствоваться тем, что, по крайней мере, никто не знал, о чем она думала.

Мэй порывисто вдохнула, разложила карты на траве и прижала ладони к земле, впиваясь пальцами в глинистую почву. Представила, как хватает пробегающие под городом корни, – корни, которые уже давно обжились в ее душе.

Некоторые потомки основателей только и мечтали о том, чтобы уехать отсюда, но Мэй Готорн ни разу о таком не задумывалась.

Этот город – ее дом. По праву рождения.

А этот момент – на заре, с землей под ладонями и надеждой в сердце – был ее предназначением.

Мэй перевернула первую карту.

Это оказалась ее карта – Семерка Ветвей. На ней изображалась девушка с поднятыми руками и запрокинутой к небу головой. Ветви оплетали ее тело и уходили корнями в землю, пальцы вытягивались в ростки с проклюнувшимися из почек листьями.

Эта карта пугала Джастина. Он множество раз говорил, что его тревожило, как дерево захватило девушку. Но Мэй смотрела на нее иначе: она видела безмятежность на лице девушки, ее поза казалась расслабленной. Она принадлежала лесу, и лес принадлежал ей.

– Любопытно, – тихо сказала Августа.

Мэй попыталась расшифровать послание колоды. Ей редко выпадала собственная карта, если чтение не касалось родственников, – но, возможно, в какой-то степени дерево и было членом их семьи. Наверное, в этом крылась вся причина.

Она перевернула вторую карту, и ее сердце сжалось в груди.

Двойка Камней. Карта Харпер Карлайл. На рисунке было озеро, из которого показывалась рука, сжимающая в кулаке камень.

Чутье не подвело Мэй. Она действительно виновата в произошедшем и должна разобраться с этой проблемой, пока не стало еще хуже.

– Думаю, Харпер может все исправить. Это логично.

Скулы Августы пошли желваками.

– Полагаю, что так.

Мэй снова погрузила пальцы в грязь и, подумав о корнях, ощутила, как дорога в ее разуме немного удлинилась. Их связь с боярышником стала крепче. Еще одно видение: она стояла на том же месте, что и сейчас, и окаменевшее дерево вновь покрывалось корой. Однако она не чувствовала триумфа. Предыдущее видение не давало ей покоя, внушало глубокий страх и представляло собой проблему посерьезнее. Которой ей следовало заняться незамедлительно.

– Я не думаю, что моя карта здесь просто потому, что я провожу гадание, – сказала она, нахмурившись.

Августа вскинула бровь.

– Да?

Мэй сглотнула.

– Дерево просит меня о помощи.

– Ты уверена? – сомнение на лице матери ранило Мэй в самое сердце.