Стелла Так - Ворриор и Пиас. Гнев богов

У меня снова начались судороги. Шок смог подавить даже магию Чарминга.

– Что с ней? – услышала я обеспокоенный голос Рэйзда рядом.

Чарминг фыркнул.

– У нее шок. Ее магия сопротивляется моей.

Я захрипела. Остатки души Аида и Геракла текли внутри меня, словно плотная смола, забивали горло и, наконец, спускались с губ со слюной. На вкус они были очень горькими.

Мэдокс! Пиас! Спэйд! Мэдокс! Пиас! Спэйд!

– Выглядит ужасно! – в голосе Рэйзда послышалась паника.

– Я знаю. Нам надо поторопиться. Док точно знает, что делать.

Мне стало жарко. Слишком жарко. Магия бушевала в моих внутренностях, словно животное, пытавшееся сорваться с цепей. Василиск на запястье нервно свернулся, потираясь тонкой чешуей о руку. Он был готов вот-вот спрыгнуть с меня.

– Скорее! – боги побежали быстрее.

Топот их ног эхом разнесся по стенам каменной пещеры. Чарминг вдруг подпрыгнул. Воздух затрепетал в волосах и коснулся горящей кожи. Мой желудок будто провалился куда-то, когда мы упали в глотку Тартара. Я услышала щелканье зубов и запах древней магии, окутавший нас. Тартар снова нас проглотил. И если раньше это было нашей тюрьмой, то теперь мы бежали обратно, как побитые рыцари в свой надежный бастион. Боль пронзала кишечник и ковырялась там, словно длинная вязальная спица, заставив меня согнуться. Кожа туго обтянула кости, которые пульсировали так, будто были готовы сломаться в любое мгновение, а крылья бесконтрольно дрожали за спиной.

Чарминг выругался, и я выскользнула из его рук, тут же упав во влажное и пропитанное слизью горло существа. Мое правое крыло хрустнуло, когда я перевернулась, и еще пара тонких костей была раздавлена из-за стремительного падения. Я вдруг услышала испуганные крики других богов, будто кто-то сделал радио громче. Они выкрикивали мое имя, но я не могла сдвинуться с места. Что меня парализовало? Шок? Магия Чарминга? Или моя собственная? А может быть, ненависть к самой себе?

Что бы это ни было, я безвольно падала, как марионетка, чьи ниточки обрезали. Проваливалась в горло существа все дальше и дальше.

– Суженая! – это был голос Пиаса.

Такой далекий и полный паники, что я сделала невозможное и действительно открыла глаза. Словно это был приказ, которому я не в силах была противиться. Еще секунду я видела вместо бога яркое пятно с развевающимися во все стороны голубыми волосами на фоне кроваво-красного неба, а затем случилось столкновение, поднявшее в воздух огромное облако пыли.

Я прикусила язык, наверное, даже откусила его, потому что из рта в то же мгновение хлынул ручей крови. Крылья были разорваны, как бумага. Я снова рухнула с высоты. В прошлый раз это случилось, когда боги сбросили меня в Тартар, а я вместе с Мэдоксом упала с Олимпа в ад. Воспоминания об этом были удивительно свежими. Прежде всего потому, что ощущалось это так, будто меня раздробили на кучу маленьких кусочков. Земля подо мной дрожала, а тело пропахало собой целый ров. Кости ныли, но каким-то чудом оставались на местах. Магия бушевала в венах, будто дикое животное. Сила богини во мне противопоставила себя всем законам природы.

Это был, вероятно, тот памятный момент, когда я заметила, как сильно изменилась. И все это лишь за несколько недель, которые, по факту, начались с того самого мгновения, когда Пиас появился в моей жизни. Нелепая и уничтоженная болью и горем, часть меня в этот момент мечтала о том, чтобы я никогда не очутилась в объятиях этого прекрасного бездушного бога. Потому что, какой бы сломленной, разбитой и растерянной я себя ни чувствовала, это было уже не мое тело, и моим оно больше не будет. В отличие от брата, я не могла умереть, не могла последовать за ним. Я уже была слишком сильной. Противилась законам природы, которые непременно забрали бы мою жизнь после такого падения. Но бессмертие больше нельзя было подавить. То, что осталось внизу, являлось остатками моей человечности. Она уступала дорогу чему-то совершенно новому и незнакомому. Еще до того, как треск в ушах замолк, я почувствовала, как заживает язык. Остаток души Геракла вытек из меня и черной слизью приземлился на земле. Я повернулась в другую сторону, и меня стошнило. Порез на горле пульсировал. Он ритмично затягивался, пока кровь и остатки душ покидали мое тело. Я хрипела. Кричала. Боль хваталась за мои нервные окончания и мышцы.

– Ворриор! – один из богов – я точно не знала кто – приземлился рядом со мной. Песок продолжал гневно клубиться в воздухе.