Сара Маас: Империя бурь

Эдион задумался. Он взвешивал слова Дорина и то, с каким чувством они были произнесены. Затем генерал шагнул к королю и неожиданно обнял его. Объятие было кратким и суровым. Дорин непроизвольно вздрогнул, но во взгляде Эдиона что-то слегка изменилось. Пелена горя стала тоньше. У Дорина на поясе висели ножны с Дамарисом – мечом первого и самого великого из адарланских королей. Казалось, Эдион раздумывает об истории меча и о том, к кому перешло древнее оружие. Наконец он кивнул, больше самому себе, чем другим. Дорин благодарно склонил голову.

Эдион зашагал к лодкам. Лисандра – Аэлина попыталась с ним заговорить, но он намеренно обогнул ее.

– Ты доверяешь ведьмам? – спросил Рован.

Дорин кивнул:

– Они выделили двух драконов для сопровождения и охраны вашего корабля, пока он находится в прибрежных водах. Потом драконы вернутся к нам, а вы… вы поплывете туда, куда вам надо.

Вот только куда? Рован сомневался, что Маэва повезет Аэлину в свои владения. Ее корабль мог вынырнуть из невидимости на другом краю света.

– Спасибо, – сказал Рован.

– Не меня благодари, – усмехнулся Дорин. – Манону.

Если они уцелеют, если он вернет Аэлину, он обязательно поблагодарит Манону.

Рован обнял Дорина, пожелал королю удачи и проводил его взглядом. Дорин поспешил к ожидавшей его белокурой ведьме.

Лисандра деловито отдавала распоряжения Галану и Илиасу. Вендалинские корабли брали на борт двести Молчаливых ассасинов. Эдион, скрестив руки, наблюдал за погрузкой. Ансель была поглощена разговором с Эндимионом. Двоюродный брат Рована не знал, как себя вести со словоохотливой рыжеволосой королевой, у которой почему-то была улыбка волчицы. Чувствовалось, Ансель так и рвется в бой, предвкушая возможность неплохо поразвлечься. Рован жалел, что так и не успел поблагодарить их обоих, а также всех своих родственников.

Все определилось. Все было готово для этого отчаянного броска на север… так, как задумывала Аэлина.

Больше не будет ни ожидания, ни передышек. Время неумолимо их подгоняло.

Драконы хлопали крыльями, словно торопясь поскорее оказаться в воздухе. Дорин уселся позади Маноны и обнял ее за талию. Ведьма что-то ему сказала, и он улыбнулся. По-настоящему улыбнулся.

Дорин на прощание махнул рукой. Аброхас взмыл в небо. Вслед за драконом Маноны взлетели еще десять.

Улыбающаяся золотоволосая ведьма Астерина и худенькая черноволосая и зеленоглазая ведьмочка по имени Бриара сидели в седлах, поджидая Гареля, Лоркана и Элиду. Полет ожидался недолгий – до палубы корабля, на котором они затем поплывут неведомо куда.

Элида подошла к дракону Астерины. Лоркан шагнул было к ней, но Элида его по-прежнему не замечала. Астерина подхватила ее и посадила перед собой. Лоркан умел тщательно прятать свои чувства, однако Рован успел заметить то, чего никогда не замечал у Лоркана прежде. На каменном лице сурового и жестокого воина мелькнуло отчаяние.

Гарель уселся позади Астерины, обнял ведьму за талию и смачно выругался, когда дракон поднял их в воздух. Потом взлетела и Бриара, унося с собой Лоркана. Только тогда Рован направился к берегу, прикрепляя на ходу ножны со Златинцем.

Рубашка Аэлины все еще лежала там. На песке краснело большое пятно. Прежде там была целая лужа крови. Ее крови. Рован знал: Кэрн намеренно оставил рубашку на видном месте и не скрыл кровь под слоем песка.

Рован нагнулся, поднял рубашку. Пальцы скользнули по мягкой ткани.

Отряд ведьм растаял на горизонте. Спутники Рована уже достигли корабля. Молчаливые ассасины заканчивали погрузку в лодки. Армия, собранная Аэлиной, пришла в движение.

Рован поднес рубашку к лицу, вдохнул запах Аэлины. И что-то шевельнулось у него внутри. Нить их парных уз вспыхнула. Рован снова бросил рубашку, которую сейчас же подхватил ветер и понес в море, подальше от этого места, густо политого кровью и пропитанного болью.

«Я найду тебя».

Рован обернулся ястребом и взмыл высоко в небо, несомый потоками магического ветра. Справа в солнечных лучах сверкало море, слева тянулись зеленовато-серые пространства болот. Рован направился к кораблю. Он запомнил запах Аэлины, запомнил вспышку связующей нити.

Он был готов поклясться: эта вспышка была ему ответом, словно в погасшем угольке вдруг ярко вспыхнула сердцевина.

Испустив крик, который заставил содрогнуться весь мир, принц Рован Боярышник-Галатиний, супруг королевы Террасена, начал поиски своей жены.