Андрей Бударов: Обратный ход

— Царефна — хитрая ветьма, — продолжал веселиться Змей. — Смотри, не перепутай с Папой Якой.

Больше всего Ивану досаждала какая-то неправильность в Горыныче, и недовольство свербело внутри, как заживающая рана под повязкой. Так хотелось сорвать плотную ткань и расчесать саднящее место… Вот тогда Иван и начал вспоминать — именно в тот миг, когда зуд стал совсем невыносим.

У трёхглавого Змея Горыныча осталась всего одна голова — вот что сбивало с толку. И дымчатая седая чешуя, которая раньше переливалась всеми оттенками зелёного. И сиплый старческий голос, гремевший когда-то тройным трубным гласом.

— Где ещё две твои головы? — обрадовано спросил Иван.

Змей вместо ответа полыхнул огнём. Иван непроизвольно пригнулся и ощутил, как затрещали от жара волосы на макушке.

— Пшёл отсюта! — злобно прошипел Горыныч.

Кащей ведь не просто так на Калинов мост выехал. Он вёз царевну. Он отпускал её, надо было давно сообразить. Наверняка эти двое тогда и договорились об убийстве царя. Вот только дальше у них что-то не сложилось. Видимо, из-за поимки Серого Волка царевной Кащей отказался выполнять соглашение. И тогда она похитила Ягу, чтобы вынудить его соблюсти уговор.

А Кащей пробудил Ивана.

Всё находится на поверхности, надо лишь суметь увидеть.

В кащеевом дворце бушевало празднество. На Ивана никто не обращал внимания, и он без препятствий добрался до пиршественной залы. Суетились ведьмы в чёрных платьях, неприкаянно бродили беспокойные покойники в пёстрых лохмотьях на распадающейся плоти, белесым клочковатым туманом с места на место перелетали духи, на полу резвились синеволосые мавки. За столом ревели песню оборотни всех мастей, сверкали длинными зубами красноглазые упыри, прячущие свою бледную кожу под чёрными одеждами с серебряным шитьём, шумели рогатые бесы, поросшие длинной бурой шерстью.

На троне во главе стола возвышался сверкавший голым черепом Кащей, затянутый в чёрную кожу. Рядом сидела в белом подвенечном платье Баба Яга. Она рассмеялась кащеевой шутке, сотрясшись всем телом, и на подол из кубка пролилось красное вино, а то и кровь — издали не разобрать.

— О, а вот и Иван! — воскликнул Кащей. Он словно играл роль в уличном балагане — слишком звучные слова, слишком размашистые движения.

— Иван-дурак, — пьяным голосом добавила Яга. Русые волосы были собраны в сложную причёску.

— Не называй его так, милая, — укорил Кащей. Ивана чуть не стошнило.

— Кащей, я пришёл за наградой.

— Что-что? — Изумлённо раскрыл глаза Кащей. Лоб его покрылся морщинами. Брови отсутствовали, иначе они поднялись бы.

— Ты обещал за то, что я освобожу Ягу, убить меня насовсем. Навсегда.

— Так ты же не справился. Её Серый Волк освободил. — Кащей махнул рукой вправо — оглянувшись, Иван увидел злорадный оскал оборотня, завывшего издевательски.

— Нет. Он потом нам помог. — Говорить было тяжело. Какие найти слова, чтобы объяснить? — Ты должен отдать мне награду, потому что я её заслужил.

— Чем докажешь? — С явной заботой спросил Кащей. Может, издевался. Всё равно.

— Яга может подтвердить…

Угу, как же. Подтвердит она! Но вдруг?

— Дорогая, что скажешь? Кого награждать?

— Серенького… Не этого же, — она пьяно качнулась, отчего растрепалась причёска. Иван поёжился под презрительным взглядом Яги.

— Вот видишь, — повернулся к Ивану Кащей. — Ты, может, вообще не в ту степь ходил. — Он резко и пронзительно рассмеялся. — А у Волка и доказательство — видишь, повязка на боку? Её сама Яга накладывала. Его во время боя ранили…

— Кащей, в последний раз говорю: отдай мне награду! Или пожалеешь.

— Ой, какие мы грозные. Неблагодарный мертвец!

Иван выхватил из ножен меч.

— Место! — скомандовал Кащей, указав рукой в угол.

Иван даже не повернулся посмотреть, скользнул к Кащею и воткнул клинок ему в грудь. Бессмертный широко распахнул глаза — чёрные, без ресниц — и умер.

Яга прищурилась и отпила из кубка.

Наверное, Кащей и сам уверовал в своё бессмертие. А ведь всё было на поверхности. Где надёжнее прятать свою смерть? Разве в яйце на острове Буяне? Нет, там её могут найти. А вот догадаться, что Кащея убить так же просто, как любого из людей, способен лишь тот, кто готов занять его место.

Или не догадаться, но попробовать.

Серому Волку Иван Бессмертный отдал свою награду. А вот с Бабой Ягой поделать ничего не смог — оказалось, что с троном по наследству переходит и жена.