Андрей Васильев - Файролл-12. Квадратура круга. Том 2.

- Нет – покачал головой я и отцепил его руки от одежды – Но не потому, что я тебя ни в грош не ставлю, и не потому, что свинья неблагодарная. Просто его я боюсь больше, чем кого-либо другого на этой земле. Потому и обманывать не стану, сделав это исключительно из чувства самосохранения.

Кабина качнулась, мы прибыли на первый этаж.

- Он уедет, я останусь – предупредил меня Валяев – Ты же это понимаешь?

- Предельно – я вышел из кабины – И вот это ты сказал зря. Обидные слова, Никита. Неправильные. Теперь наш разговор окончен.

Я быстро зашагал в сторону выхода, впечатывая каблуки своих «чопперов» в мрамор пола.

- Старик, это жизнь – Валяев догнав меня, цапнул рукав пальто – Всякое бывает.

- Верю – отозвался я, дернув рукой, возможно, даже излишне резко – Верю. Но это ничего не меняет.

- Ты понимаешь, что иные решения лучше не принимать вообще никогда? – голос Валяева не был угрожающим. Более того – в нем звучали нотки… Безнадежности, что ли? Никогда его таким не видел.

А вообще сцена выходила достаточно некрасивая, и это я мягко выразился. И еще – немного театральная. Да что там – даже не немного.

Не просто же так, что девчоночки с ресепшн, что несколько молодых людей и девушек, сидящих неподалеку от нас на диванчиках, чуть ли рты не пооткрывали, следя за нами. Интересно, кто это? Соискатели рабочих мест в «Радеоне»? А чего тогда некоторые из них так пестро одеты? На собеседования так не ходят.

Впрочем – какая мне разница, кто это? Со своими бы делами разобраться.

Ладно, доведем дело до логического финала. Пусть будут штампы, почему бы и нет?

- Я его принял, я за него и отвечу – сурово ответил Валяеву я – И все убытки на себя приму.

- Да прямо все? – уже привычно, с издевкой, уточнил тот.

- А у меня ничего нет! – добавил сарказма в голос и я – И ты это прекрасно знаешь. Что с нищего возьмешь?

- Ой, ладно – Валяев замахал руками и затопотал ногами – Кто бы говорил!

- Разговор окончен – я развернулся и пошел к выходу, но не потому что нечего было больше сказать, а просто время совсем уже поджимало.

- Ну, и пропадай пропадом, дурак – проорал Валяев мне в спину – Я умываю руки!

Я, не поворачиваясь, отмахнулся от его слов, и вышел из здания.

Чего это я должен пропадать, интересно? В дерьмо с головой ведь он нырнул? Или это такая завуалированная угроза?

А, может, я опять что-то важное прозевал? Есть у меня такая слабость, иногда в упор очевидных вещей не вижу.

Впрочем, это все на потом. Сейчас меня ждут вон в той черной машине, марки «роллс-ройс», причем модель ее мне была неизвестна. По крайней мере я такой до сегодняшнего дня не видел ни разу. И это в Москве, где ярмарка тщеславия является, по сути, официальной политикой государства.

Внутри автомобиль оказался не менее крут, чем снаружи. Я не страдаю застенчивостью и стеснительностью, эти черты характера я оставил где-то там, в раннем детстве, но в данный момент я ощутил себя бедным провинциальным юношей, попавшим в гости к высокопоставленному дядюшке. Просто настолько эта машина не монтировалась с моей помятой персоной, такой это был диссонанс, что я не мог его не ощутить.

- Устраивайтесь поудобнее – посоветовал мне Старик, вольготно расположившийся напротив меня и сложивший ладони на набалдашнике трости, упертой в пол – Что вы, право, жметесь в углу? Давайте-давайте, мой юный друг, не стесняйтесь. И побеседуем уже, как старые добрые приятели.

Даже не знаю, чего мне не хотелось больше – ехать с ним в этой машине, или же переходить в разряд «старых добрых приятелей».

Впрочем, как раз беседа-то и не доставила мне никаких сложностей. Старик очень умело и ловко задавал вопросы, настолько, что отвечать на них было только в радость. Шаг за шагом, вопрос за вопросом, и как раз к Шереметьево вся история моих сегодняшних приключений в Серых Землях была изложена в малейших деталях.

- Отлично – одарил меня улыбкой Старик – Все происходит так, как и должно. А вы, мой милый юноша, и вовсе умница. Ваши верные поступки, разумные решения и отменная хватка достойны уважения. И награды! Уж не сомневайтесь, о ней я позабочусь.

- Да ладно – потупился я – Одно же дело делаем.

- Дело одно – подтвердил Старик – Только отношение у всех к нему разное. Вы славно потрудились, и должны быть вознаграждены сполна. И потом – я ценю тех, кто ставит верность слову выше личных симпатий. Мой маленький Никки ведь просил вас об услуге? Ну же? Просил?

- Было такое – признался я.