Николай Степанов: Чтец эмоций. Вихрь мщения

- Ты не мой гость - это раз, а те, кто отказывается от поединка, другого иамени не заслуживают, - сообщила Зюли.

- А что, был вызов? Неужели я пропустил? – Концентрация на чтении эмоций помогла не сорваться. Нил напрягся, пытаясь разозлить самоуверенную брюнетку. - Или любой путник, забредший сюда, уже своим присутствием бросает вызов всей деревне? Очень странно, в книгах я читал о гостеприимстве обергов. Наверное, автор вас с кем-то перепутал.

- О каком гостеприимстве может идти речь, если вы нас пытались убить, не жалея ни женщин, ни детей.

- Вот только не надо всех грести под одну гребенку, Зюли. Мой дед когда-то прятал ваших людей от расправы.

- Легко говорить то, что нельзя проверить.

- Еще легче оскорблять того, кто ни в чем не виноват. Или ты считаешь, что лично я уничтожал обергов?

- У тебя просто не было такой возможности, мальчик. И кто знает, как бы ты поступил…

- У него была возможность, Зюли, - не выдержала теперь уже Зиги. – Зря ты на него взъелась.

- Допустим, я не права, - насмешливо произнесла та. – Тогда у него есть все основания вызвать меня на поединок. Пусть докажет, насколько он оскорблен несправедливым обвинением.

- Я с женщинами не воюю. А по поводу оскорблений… Не все умеют контролировать эмоции, поэтому я не в обиде.

- И он еще смеет говорить об обиде?! Ты что, меня сейчас умалишенной назвал? Да ты вообще мразь, недостойная находиться здесь!

- Умеют же некоторые придумать за других то, чего даже в мыслях не было. Ты жаждешь поединка? Ты его получишь. Чего не сделаешь, чтобы угодить женщине. Какие тут у вас правила?

Он видел, насколько разозлилась мегера.

«Точно смерти моей хочет. А ведь я даже не грубил в ответ на ее хамство. Никогда их не поймешь!»

- Когда ты снимешь штаны, я пойму, что сдаешься. В противном случае поединок будет длиться до конца.

- Ты с ума сошла? – снова подала голос Зиги. – Учти: убьешь его - потом со мной будешь сражаться! Только уже не взглядом.

- И это говорит та, чьего отца люди предали и убили? Быстро ты забыла папашу. – Зюли, похоже, вошла в раж и уже не разбирала, где свой, а где чужой.

- За отца я отомстила! – Вскинулась зеленоглазка, готовая сама броситься на соплеменницу.

«Мне только еще не хватало местных разборок», - заволновался Нил.

- Она проиграет, - тихо сказал парень, стараясь успокоить Зиги.

- Чего ты там бормочешь?

- Жду, когда языком чесать закончишь. Вроде на поединок нарываешься, а сама никак не наговоришься.

- Мальчишка спешит к падшему? Я готова оказать помощь.

Их поставили в пяти шагах друг напротив друга. Сначала перед каждым поединщиком находился один из обергов, чтобы перекрыть видимость соперника, однако после гонга секунданты резко сместились в стороны. Схватка началась.

Зюли действительно была сильна в магии подчинения, как называли здесь гипнотическое воздействие через взгляд. Она буквально прикипела к глазам противника, наполняя его болью. Парень старался снизить воздействие доступными ему способами. Жаль, обезболивание не являлось сильной стороной Нила, поэтому особого облегчения не происходило. К тому же в голове появился чужой голос, советовавший приспустить штаны.

«Да я лучше сдохну, чем пройду через подобные унижения!» – внутренне возмутился он.

«Ты сам выбрал», - снова раздался чужой голос в голове.

Боль стала невыносимой. В глазах потемнело, однако парень устоял.

«Ну что ж, хочешь настоящей драки - получай!»

Он не мог оторвать взгляда, однако прекрасно видел контрастный рисунок ее эмоций, в нем сейчас преобладали багровые тона. Нил запустил недавно освоенное заклинание, и под его воздействием рисунок начал медленно поворачиваться.

«Карусель эмоций» - магия четвертого ранга, против которой даже у волшебников седьмого не всегда находится надежная защита. Зюли почувствовала неладное, когда казалось, до победы оставался один шаг. Сначала в голове поселилась тревога, затем она переросла в панику. Стало сложно сосредоточиться на ненавистных глазах противника, загоревшихся сейчас видимым только ей бирюзовым светом. Дамочка почувствовала, что мысли начинают путаться.

Совсем другие ощущения возникли у Нила. Боль отступила, чужой голос исчез, в голове прояснилось, и он стал размышлять, как лучше выпутаться из непростой ситуации.

«Чует сердце, победа над ней мне аукнется. Запишут в монстры, и попробуй потом вырваться отсюда. Но штаны снимать все равно не буду».

Прикинув несколько ситуаций, поединщик разорвал связь между взглядами.