Мадам Севинье - «В Вашем дружестве — вся моя душа, вся моя жизнь»

Вода венгерской королевы, спиртовой настой розмарина с добавлениями лаванды, шалфея, тимьяна и имбиря. Было известно, что этот настой чудесным образом вернул здоровье королеве Венгрии, когда той было уже семьдесят два года.

Намек на некую дуэль. Может быть, маркиза намекает на Татину, как называли Куланжи мадмуазель де Ла Трош? В этом случае речь могла бы идти о сыне подруги г-жи де Севинье.

По причине мнимого заболевания кормилицы.

Попытка г-жи де Пюисье не увенчается успехом.

Ироничное высказывание о предыдущем письме, связанное с ритмичностью доставки корреспонденции. Дело в том, что письма, написанные по пятницам, всегда были вполовину короче писем, написанных по средам, где маркиза отвечала сразу на два полученных к тому времени письма дочери.

Без удовлетворения в этом случае оказались бы все те, кто не заявил о своих долговых претензиях в течение предшествующих шести лет. А так как претензии Мирпуа были зафиксированы в брачном свидетельстве сестры его супруги, второй жены графа де Гриньяна, еще в 1666 г., то он полагал, что ему опасаться нечего.

Расторжительные письма, практика которых существовала вплоть до Великой Французской революции, предоставляли судьям право в случае обращения одной из сторон пересматривать, а при необходимости и отменять ранее принятые в ее отношении правовые акты, если будут доказаны несовершеннолетие или умственная неполноценность этой стороны.

Бандей, поверенный Мирпуа, с которым маркиза была хорошо знакома.

Окончательное решение по этому делу в пользу графа де Гриньяна будет принято лишь в 1677 г. в результате многочисленных судебных разбирательств.

Когда дочь в последний раз уезжала из Парижа, маркиза проводила ее до Фонтенбло.

Принц Конде только что отбыл к войскам в Германию. Действия Люксембурга были направлены на то, чтобы помешать слиянию армий Принца Оранжского и герцога Целльского.

Речь идет о возможности карьерного роста для Шарля де Севинье, сына маркизы.

Пикардийским полком командовал погибший Ла Марк, но эта должность стоила слишком дорого.

Его, как и первого племянника де Сент-Эрема, командира Королевского полка, считали погибшим.

Пьер де Кориолис — выходец из семьи, которая с 1568 по 1786 гг. дала семерых председателей парламента в Эксе и где он сам, будучи председателем, стоял во главе фракции нотаблей. «Строить из себя провансальца» в то время означало плести интриги, сутяжничать.

Так как Прованс сравнительно недавно был присоединен к Франции, то в международных отношениях он зависел от секретариата по иностранным делам, стало быть, от Помпонна. Вместе с тем по финансовым вопросам необходимо было обращаться к Кольберу, а по военным — к Лувуа, отсюда и путаница, о которой говорится в письме.

Начиная с 1646 г. французские войска ни разу не испытывали горечи поражения (исключая зарубежные экспедиции: Неаполь, Канди). Стойкость Голландии и отвод войск в 1672 г. официальная пропаганда не рассматривала как поражение французской армии.

Жан Франсуа Поль де Гонди Рец (1614–1679) — кардинал, коадъютор архиепископа Парижского, затем архиепископ. Один из предводителей Фронды. Родственник и друг маркизы.

По поводу принятия ванн в Париже пишет Франсуа де Бассомпьер в своих записках, что в Сене купалось одновременно до 4 тысяч человек. В июле 1666 г. д’Ормессон отмечает: «Стоит страшная жара, весь Париж с утра до вечера принимает речные ванны, среди мужчин, нимало не смущаясь, купаются и дамы».

Элизабет Де Ла Тур д’Овернь (1635–1680) — вторая жена герцога д’Эльбефа, племянница маршала де Тюренна. Ее сын — Анри, герцог д’Эльбеф (1661–1748).

Речь о герцоге де Буйоне, кардинале, графе де Лорже и графе де Руа, родных племянниках маршала. Церемония воинского прощания состоялась 12 августа в местечке Ихтерсхейм.

Кортеж прибудет в Сен-Дени на следующий день, в четверг 29 августа, около 10 часов вечера. Церковное отпевание в Сен-Дени состоится 30 августа, а в Париже, в соборе Нотр-Дам, — 9 сентября. Известно, что была еще и третья заупокойная служба, которую также 30 августа отслужил Боссюэ в главной обители кармелитов в Париже, куда было доставлено сердце маршала.