Джон Котлинг - Парацельс Маггроу и торговец драконами

Пока шёл бой, Парацельс и Ицебальс наблюдали за ложей верховного колдуна. Они видели, что тот не смотрел на арену. К нему то вбегали, то выбегали разные люди. По всему было видно: его могущество был в ярости.

– Гляди, – сказал Ицебальс, – это главный начальник тайной стражи.

Того втащили в ложу два огромных воина из охраны правителя тёмных сил. Главный начальник тайной стражи стоял на коленях перед своим повелителем и просил о пощаде. В этот момент Люциферус вскочил с кресла и выбежал из ложи. Главного начальника тайной стражи поволокли следом за Люциферусом. За ними понесли и носилки с массивным креслом. Этого никто не мог ожидать. Драконы были ещё живы, а верховный колдун покинул ложу, что означало окончание боя.

Бой драконов тут же был остановлен. Хозяева драконов были так напуганы происходящим, что немедленно приказали драконам прекратить схватку. Ударами огненных плазменных потоков, вылетающих из волшебных палочек, они растащили их в разные стороны. Владельцы драконов, вероятно, испугались за свою жизнь. Его могущество покинул бой, а это значило, что бой не должен продолжаться.

Жерло Вулкана сидел на задних лапах, грозно урчал и слизывал с себя кровь противника. Огненный Бич еле дышал, но, к радости своего хозяина, остался жив. Он потерял много крови, но всё же стоял на лапах. Если дракон не упал после боя, это было признаком того, что он выживет.

Публика на трибунах находилась в оцепенении. Никто не знал, что им делать: ликовать или яростно и возмущённо кричать. Протрубили трубы, извещая об окончании боя, и впервые за всё существование боёв драконы, несмотря на свои раны, хромая и повизгивая, живыми покидали арену. Сейчас они направлялись в лечебный загон, в котором им предстоит восстанавливать свои силы не один месяц. В бою драконов важно то, кто первый нанесёт решающий удар, который достигнет цели. Это может сделать только тот дракон, который будет лучше подготовлен. В этот раз Жерло Вулкана превосходил своего противника силой и опытом в несколько раз. И победа осталась бы за ним, если бы верховный колдун не покинул свою ложу.

Парацельс уже не в первый раз присутствовал на боях драконов. Его поражало всё, что происходило, но он сохранял присутствие духа. Ицебальс, который хоть и был старшекурсником, только недавно стал посещать эти ужасные представления и подолгу не мог прийти в себя. В этот раз его поразила жестокость не только самого зрелища, но и то, насколько чудовищно оно начинается. Скармливание одного из зрителей – это безумие. Но в этот раз Люциферус превзошёл самого себя. Вряд ли он не знал, кого отправляет в пасть огромного огнедышащего Перлиота. Наверняка ему было хорошо известно, кем был человек, не успевший занять своё место. Да и уж слишком неожиданно и неправдоподобно офицеры тайной стражи оказались рядом с жертвой, которая должна была стать предметом развлечения толпы. Но разве до этого есть кому-то дело? Главное – всё идёт по правилам, существующим много сотен лет. Парацельс сидел на своём месте, не желая вставать. Народ стал покидать Амфитеатр.

Парацельс взглянул на своего спутника.

– Как ты думаешь, – спросил он, – почему Люциферус хотел казнить одного из своих лучших учёных?

Ицебальс, немного подумав, ответил:

– Он мог это сделать только по одной причине – верховный колдун боялся Мергеруса, он боится всех, кто может неординарно думать.

– Вот именно, – согласился Парацельс. – И ещё. Тёмный правитель не знает о том, что у нас есть производство сверхбыстрых мётел, – добавил он. – Вероятно, до сегодняшнего дня правитель сам не верил в возможность летать на метле во много раз быстрее, чем это делается в Горгуландии сейчас. Верховный колдун думал, что сверхбыстрая метла – это миф, утопия. Скорее всего, этот несчастный учёный, доказывая ему обратное, допустил одну роковую ошибку. Он мог слишком эмоционально говорить Люциферусу о преимуществах сверхбыстрой метлы, что могло показаться тому очень подозрительным. И, возможно, из-за этого он и отдал приказ уничтожить своего лучшего учёного. Что, впрочем, часто происходит здесь, в тёмной части нашего мира. Страшно даже думать об этом, – сказал Парацельс. – Зло, оно и есть зло. Его никак, ничем не измеришь. Зло отвратительно, оно ужасно, ему нет оправданий.

– Пойдём отсюда, – предложил Ицебальс. – Нам ещё необходимо зайти в таверну, послушать, о чём будут говорить её посетители. Узнаем свежие новости после этого боя.