Ольга Быкова: Сны драконов

– Так, значит, они есть, драконы? И там, за Гиблыми болотами, живут настоящие драконы?! А это, значит, что же – настоящий зуб дракона?! – она с каким-то необычным чувством дотронулась до талисмана.

Дальнейшие комментарии Русалки по поводу дороги до Ковражина Лиска, потрясенная новостью, слышала уже вполуха. Встрепенулась она только, когда Русалка заговорила о талисмане.

– Я думаю, Хорстен знал, что делает, когда отдал его тебе. Возможно, он предполагал, что у тебя со временем проявится какой-нибудь из магических талантов.

– А он у меня может быть?

– Способности у всех есть, только далеко не у всех обретают полную силу. Начать с того, что мало кто этого по-настоящему хочет. И потрудиться придется немало, и ответственность со счетов не сбросишь.

– Но неужели не каждый хотел бы быть магом?

Русалка посмотрела на нее слегка озадаченно, а потом вдруг развеселилась:

– Знаешь что… Не буду я тебе отвечать на все твои вопросы. Займись-ка ты этим сама. Сейчас уже обед будет. После обеда, если захочешь, Рина покажет тебе лес.

Лиска поняла, что речь идет об уже знакомой ей девушке. Вспомнила, как хозяйка отказалась назвать свое имя, и удивилась:

– А как же…

– Рина не русалка и вообще не «нечисть», – ответила хозяйка на незаданный еще вопрос. – Она магичка и здесь на практике.

Заметив, что Лиска опять собирается что-то спросить, Русалка отрицательно покачала головой и встала со словами:

– Пора обедать.

Следующие два дня были для Лиски перенасыщены впечатлениями и пролетели как одно мгновение. Лес во всей его волшебной красоте, звонкие ручьи, ласковые речки, ночные хороводы с девушками на берегу озера – все это было уже вчера. А сейчас было утро, Лиска стояла у границы леса, и пора было прощаться.

Русалка протянула ей небольшой узелок со словами:

– Держи. Девушки собрали тебе на дорогу. А я, пожалуй, дам тебе совет: что бы ни случилось с тобой в дороге, если хочешь быть счастлива, слушай свое сердце. Ведь источник счастья именно оно. От спутников в пути не отказывайся, если они тебе по душе. И да будет с тобой удача. У меня в твоем деле свой интерес: я жду, что ты побываешь у меня с новостями. А то здесь от скуки скоро рыба дохнуть начнет. Ну вот, пожалуй, и все.

Русалка заглянула девушке в глаза и отчетливо произнесла:

– А зовут меня Лаэллин.

И, прежде чем Лиска успела хоть что-то сказать, исчезла. Девушка постояла немного, оглядывая сияющий утренней росой лес, вздохнула и отправилась в путь.

Близился полдень. Лиска шла то по широкой дороге на Ковражин, то по узенькой тропке, которая шла параллельно дороге по краю лугов и перелесков, стараясь не попадаться никому на глаза. У отца бывали заказчики из деревень, расположенных близко от Вежина, и не очень близко, и она опасалась быть узнанной. Если же не считать некоторой настороженности, у нее было превосходное настроение. В узелке, подаренном ей русалками, оказались сушеные ягоды, бусики из мелкого речного жемчуга и… рыболовные снасти: пара крючков с грузилами и поплавками на тонких и прочных шелковых нитях и тонкая мелкоячеистая сеть для ловли некрупной рыбешки. Подарок был очень полезный и трогательный и немного смешной. Лиска решила, что если только будет возможность, побывает у русалок еще раз и непременно с подарками. А пока…

Над головой у нее было высокое летнее небо с мягкими причудливыми облаками. Тепло и густо пахли луга с хорошо уже подросшими пышными травами. Впереди замаячил перелесок, в котором она решила передохнуть. Подойдя ближе, Лиска увидела дорогу, ответвляющуюся от ковражинской вправо, наверное, на Стружки. А на обочине дороги стоял белобрысый мальчишка и что-то выглядывал в кустах, которыми начинался перелесок. Он был так занят, что не заметил подходящей к нему девушки. Она поздно увидела, что стоял он не просто так, а в кого-то целился. Прежде чем Лиска сообразила, что происходит, он уже швырнул камень, и ее громкий окрик: «Стой! Нельзя!» слился с визгом какой-то подбитой зверушки.

Надо сказать, у Лиссы всю ее не очень длинную жизнь была репутация тихой, спокойной и доброй девушки, которая почти никогда ни на кого не обижалась и редко сердилась. Но при этом вся слобода знала, что обижать какую бы то ни было мелкую живность, да и не мелкую тоже, в ее присутствии нельзя. Никому. Что именно она кричала обидчикам, Лиска, как правило, не помнила, но по рассказам знала, что на ее дикий визг сбегалась обычно половина слободы. Остальная половина разбегалась в полной уверенности, что начался, по крайней мере, пожар. Неокрепшая душа подростка оказалась категорически не готова к такому мощному выступлению в защиту живой природы, и Лиска буквально через несколько секунд оказалась на дороге совершенно одна.